РИТА БАЛЬМИНА / ВАДИМ ЖУК

Рита Бальмина 

Мой папа в середине прошлого века
был похож на Грегори Пека
в «Римских каникулах», только седой
от сиротской участи тяжкой.
Мама, когда была молодой,
на его фоне казалась дворняжкой
женского вида homo.
Она была стервой:
уходила к другому
в году не помню каком,
никогда не мирилась первой
и держала папу под каблуком,
а я всегда удивлялась:
как же ей это так удавалось?

В шкафу их спальни – в нише дубовой
был скрыт от меня невидимый скелет,
и мне никогда не понять, бестолковой, —
как они прожили вместе полсотни лет?

Так, составляя одноголосый дуэт
и деля фекалии жизни пополам,
они постепенно сошли на нет,
превращаясь в старческий хлам,
и стали похожи на сморщенных обезьян,
у которых внешность сплошной изъян,
а внутренности насквозь прогнили…
их внутрений мир — под слоем пыли.

Папа был тих, уступчив и скромен,
мама ругалась, как торговка с «Привоза»…
Он лежит сейчас в операционной коме
в парах наркоза,
а она почти ослепла:
кота от пса не отличает,
но даже из собственного пепла
рулит, и жжёт, и права качает.
А я, их блудная дочь,
ничем не могу помочь.

Вадим Жук

Я не верю ни в чью и даже свою правоту,
Я боюсь вслед за Галичем тех, кто знает «Как надо”.
Оставь мне сомнения, Господи, оставь листу чистоту,
Не загоняй меня в стадо.
В стадо лучших намерений, проверенных цитат,
Уверенных обладателей безусловных истин.
Я готов — вправо, влево — вперёд, назад,
Но только не в такт, только не бросаться по первому свисту
Топтать то, что топчут, лизать общую соль,
Проходить по условному знаку на тайные парады.
Слушаться вожака. Правильно понимать всё.
Не загоняй меня, Господи, в стадо.