Письмо, написанное Женей Беркович в её день рождения

Привет, друзья!

Сегодня у меня день рожденья. Я ОБОЖАЮ свой день рожденья, и мне пофиг, где он пройдёт! Даже в тюряжке ничто не заставит меня не надеть все лучшее сразу и ходить (ок, лежать), надуваясь от радости, что я, такая классная, на свет родилась! (Только, умоляю, не присылайте мне сладкое, чтоб не пришлось потом сверхусилиями сдуваться). Вообще, по-моему, ДР — самые крутые праздники. Не только мой!)) Это ж целого человека не было, и вот он есть! (И есть вероятность, что вырастет во что-то хорошее, не обязательно в следователя…)

Кстати, как у нас дела: отвечаю. Следователь дело сдал, прокуратура одобрила, суд принял, вот-вот начнётся движуха. В обвинительном заключении по-прежнему из «доказательств нашей вины» только по куску из всех безумных экспертиз, показания типа свидетеля, не смотревшего спектакль, ну и куча свидетелей, которые совершенно никакого преступления не увидели и не видят. Из экспертиз следователь выбрал все самое вкусное, так что я одновременно радикальная феминистка, которая хочет разрушить андроцентричный мир России (что бы это ни значило), и радикальная исламистка, которая хочет сеять ужас и террор по заветам запрещённой в России организации, которую-нельзя-называть. Хобба! Кто придумает, как одно сочетается с другим, получит приз от СК РФ! (Сам следователь не придумал, просто чего добру пропадать, других «доказательств» все равно нету). А, в третьей экспертизе мы виноваты в том, что исказили сюжет сказки «Финист Ясный Сокол» по сравнению с фильмом 1975 года. Там Финист — это славный воин, помогающий простому крестьянину бороться с врагами Руси (а вовсе не странная человекоптица, которая летала к девке по ночам, а потом его злые сёстры поранили об окно, и девка пошла искать неведомою свою хрень, как все, включая Афанасьева и Проппа, ошибочно полагали). А «мусульманский брак» — это не союз мусульманки и мусульманина, а «нерегулируемым законодательством союз боевика с потенциальной террористкой» (тридцать миллионов мусульман вышли из чата). И так там, короче говоря, примерно все.

Про как-бы-свидетеля-обвинения я вообще молчу, чтоб вы не побежали класть ему в панамку разные фрукты. Пожалуйста, не надо этого делать, ни при каких обстоятельствах! Мы мирные люди, и наш бронепоезд сидит в тюряжке, насовать никому не может, даже об этом не узнает, вы там из далёких стран душе отведёте, а нам потом отвечать за давление на свидетелей. Не надо ни с кем ругаться, пожалуйста, вы делаете нам хуже, причём сильно хуже!

И вообще, прошу, сделайте мне подарок: прекратите Терапевтическую Панику! Ну внесли нас в этот чертов список, так уже год назад могли внести, туда всех с такими статьями вносят, даже ещё не осуждённых. Ничего хорошего, но и ничего нового. А вот массовая истерика сильно утомляет, честно, особенно адвокатов.

А ещё в подарок мне — ну конечно же! — можно перевести немножко денежек бездомным людям. Моей любимой «Ночлежке», а ещё в Питере «Благотворительная больница» собирает деньги на машину для выездов к бездомным больным, вдруг ещё не собрала?

Вот такая я наглая тварь! Говорю же: люблю ДР, и чтоб подарочки, подарочки!

Обнимаю, не тухните, все будем норм!

Ж. Б.