Автор: Спрашивают, а зачем на доме все эти украшения — башенка, купол, изображения фигур? Украшения в подобных зданиях, действительно, были важны. Дело в том, что это доходные дома, то есть апартаменты начала ХХ века, предназначенные на съем для богатых жильцов, для которых престиж был очень важен. В этот период домовладельцы соревновались за внимание квартиросъемщиков: чей дом красивее и оригинальнее. Отчасти это связано с расцветом модерна (в свою очередь связанным с появлением новых материалов и строительных технологий).
Уроженец Херсона, архитектор Александр Львович (Хацкель Меерович) Лишневский (1868—1942) питал слабость к античным и готическим мифологическим фигурам, таким как химеры или тот злополучный, разрушенный православными фундаменталистами Мефистофель (говорят, с лицом Шаляпина). Я почти каждый день проезжаю на троллейбусе №3 мимо другого его дома, на углу Литейного и Белинского (сейчас там корейский стрит-фуд, пивная «Толстый Фраер»), и обращаю на это внимание. Отчасти поэтому так трудно определить стиль этих построек — вроде бы это модерн, но с элементами неоготики и неоклассицизма. Вот что пишет специалист по Лишневскому, А. И. Чепель:
«Архитектура подвержена моде, поэтому не исключено, что домовладельцы желали видеть на фасадах своих домов понравившиеся им композиции. А мастерство Лишневского позволяло, с одной стороны, органично дополнить этими элементами облик возводимых зданий, а с другой – успешно конкурировать на строительном рынке города. Архитектор на первое место ставил интересы заказчика. Загруженность работой нарастала год от года: в период с 1905 по 1912 г. по проектам Лишневского в Петербурге возвели 9 зданий, а в последующие два года – 10. Лишневский незадолго до революционных событий был назначен ответственным строителем Городской больницы имени Петра Великого. В 1920-е гг. он завершил формирование этого огромного ансамбля.
Многих архитекторов нараставший контроль государства над художественной жизнью страны выбил из колеи: перестроиться было нелегко. Лишневский и в Советской России был востребован.
В архитектуре недолгий период конструктивизма уже в начале 1930-х гг. сменился поворотом к наследию классицизма. Если для принципиальных поборников авангарда это означало творческую трагедию, то для многих ленинградских архитекторов возврат к традиции оказался естественным. Среди них был и Лишневский, который, работая в Ленпроекте, занимается жилищным и школьным строительством. В 1934 – 1939 гг. по проектам его мастерской возвели 8 жилых домов и 7 школьных зданий. Но краткий период конструктивизма все же отразился в творчестве архитектора. Жилой дом на Невском проспекте, 141 – первый проект Лишневского, осуществленный в Ленинграде. Здание построено «покоем», в соответствии с требованиями классицизма. Но на фасаде есть и явные черты конструктивизма… »
То есть удивительным образом, фактически один из крупнейших ленинградских / петербургских / петроградских архитекторов первой половины ХХ века, Лишневский, уроженец Херсона, был вне классификации (и модерн, и нео-готика, и классицизм, и конструктовизм, и эклектика) и легко следовал воле заказчика, но сумел при этом наполнить свои творения совершенно узнаваемым, авторским мистическим духом!
Что же касается бaшенки, то в самом деле, есть здесь и некоторая «мистика»! В планировке дома Иоффа (Иофа) несколько раз повтаряется число пять: пять углов, пять этажей, пять сторон у башенки.
Проходя мимо этого дома (а я сейчас хожу там несколько раз каждый день) и глядя на башенку, невольно задумываюсь о том, что одна из пяти граней башенки параллельна Загородному, а другая — улице Рубинштейна. Конечно, углы с точностью я не замерял, но насколько можно судить невооруженным глазом, это так. Сумма углов в пятиугольнике (N=5) составляет (N-2)*180=540 градусов. Каждый угол между соседними гранями в правильном пятиугольнике равен 540/5 = 108 градусов. А угол между не примыкающими друг к другу гранями составляет 2*(108-90) = 36. Но раз эти грани параллельны улицам, значит и угол между Загородным и Рубинштейна составляет ровно 36 градусов (в пределах погрешности нескольких градусов)!
Но это еще не все. Невский проспект и ул. Рубинштейна составляют прямой угол, как и Загородный проспект и Гороховая. Если угол между Загородным и Рубинштейна — 36 градусов, то, конечно, и угол между Невским и Гороховой тоже 36 градусов, как и угол между Гороховой и Вознесенским (кстати, другой дом Лишневского с башней — Дом Городских Учреждений — находится именно на углу Садовой, параллельной Загородному, и Вознесенского, выходит 54 градуса). Три луча (Невский, Гороховая, Вознесенский) расходятся под углом 72 или 360/5, то есть в основе планировки Петербурга — правильный пятиугольник. 🙂
Это, конечно, отчасти шутка, но в каждой шутке — только доля шутки. Все это связано с общей пропорцией планировки Петербурга как трех симметричных лучей: Невский, Гороховая (ось симметрии) и Вознесенский и с заложенным при планировке углом между этими лучами.
Трехлучевая планировка Петербурга была создана в 1737-1739 архитектором П. М. Еропкиным. При этом Вознесенский проспект идет почти строго на юг. А вот направление Невского проспекта (или Невской Першпективной дороги) определилось за некоторое время то того. Он соединял Адмиралтейство и Александро-Невскую лавру. Правда, поскольку просека строилась одновременно двумя бригадами от Адмиралтейства и от Лавры навстречу друг другу, Невский получил изгиб в районе современной площади Восстания, в месте, где две команды дровосеков встретелись.
Я попытался измерить угол между Вознесенским и Невским при помощи Google Maps, отметив координаты нескольких точек, переведя градусы в метры на широте Петербурга и вычислив арктангенсы соответствующих отношений. У меня получилось, что угол между Вознесенским и Невским примерно 74-75 градусов (плюс-минус пара градусов), то есть действительно близок к искомым 72 градусам!
Какой же вывод сделать из этого полушутливого исследования, помимо того, что что-то интересное всегда можно найти в самых обычных окружающих нас объектах? Здесь интересно, что наблюдая за маленьким объектом (башенкой) можно сделать выводы об объектах совсем другого масштаба — о взаимном расположении Невского, Гороховой, и Вознесенского, которые пересекаются очень далеко от Пяти углов — в точке Адмиралтейского шпиля. Это похоже на микрокосм и макрокосм. Построенная Лишневским башенка перекликается с заложенной Еропкиным планировкой Петербурга как луча пятиконечной звезды. По мнению архитекторов, башенка с куполом на углу дома Иоффа перекликается с расположенным недалеко Владимирским собором. Любой храм является моделью мира, микрокосмом, а купол — модель небосвода.
А в башенке сейчас мастерская еврейского художника Сергея Семкина, я там был в 2022 году.
Большое спасибо за интерес и свежесть восприятия!