Автор: То, что ошибаются дилетанты, не мудрено. Люди, впервые столкнувшиеся с новой областью знаний, могут не знать деталей, могут путать даты, названия организаций и пр. Тот же Уолтер Айзексон, взявшийся после биографии Стива Джобса писать биографию Эйнштейна, путается в описании Сольвеевского конгресса, потому что в глаза не видел первичных документов, не знал и не понимал порядок докладов и пр. Что с него взять — не профессионал-историк, скорее, журналист, бывший глава CNN и главный редактор журнала Time. Но когда ляп допускает профессионал, признанный в научной среде историк науки, это поражает. Вот что пишет о Юрии Алексеевиче Храмове Википедия:
«советский и украинский учёный, историк науки. Доктор физико-математических наук, профессор. Президент Украинского общества историков науки (с 1993), зав. отделом истории науки и техники Центра исследований научно-технического потенциала и истории науки им. Г. М. Доброва НАН Украины». Он автор известных книг о физиках:
«Физики: Биографический справочник» и др. И вот у такого профессионала читаю в книге «Научные школы в физике» такой пассаж о Максе Борне:
«В Гёттингене Борн в основном посещал лекции Д.Гильберта и Г.Минковского и вскоре стал у первого приват-доцентом, получив таким образом возможность более тесных с ними контактов, в том числе и неформальных».
Вот это да! Да от студента Макса Борна до приват-доцента Макса Борна дистанция огромного размера! Нужно было еще защитить две диссертации, получить лицензию «venia legendi» на чтение лекций в университете, прочитать пробную лекцию и т.д. Ничего подобного у студента Макса Борна за плечами не было. Он не стал «приват-доцентом» Гильберта, а в 1904 году был назначен его «персональным ассистентом», чтобы записывать за ним лекции, на которых великий математик часто импровизировал. У Борна оказался хороший почерк и умная голова, так что Гильберт был очень доволен своим ассистентом. Когда через пару лет Борн отказался от этих обязанностей, чтобы сосредоточиться на своей работе, то Гильберт нового ассистента искал тоже из выходцев из города Бреслау (откуда был родом Борн). Почему-то Давид Гильберт полагал, что хороший почерк и умная голова каким-то образом связаны с местом рождения. Удивительно, но его гипотеза подтвердилась — следующим ассистентом Гильберта стал Рихард Курант, тоже уроженец Бреслау, впоследствии Курант сменил Гильберта на посту директора Института математики Геттингенского университета. А приват-доцентом (не у Гильберта, а в Геттингенском университете) Борн стал через пять лет — в 1909 году.
Но все же я был уверен, что спутать «персонального ассистента» с «приват-доцентом» может только легкомысленная блондинка-первокурсница, а не Президент украинского общества историков науки. А вот поди ж ты!