Если немедленно прыгнуть от «до» до «ми»
или выше – от «ми» до «фа»,
это еще не будет музыкой, ты пойми,
это еще только одна строфа.
Ты же помнишь: вначале было «до»,
а потом уже музыка и слова,
или даже только слово, длинное, но одно,
из-под снега пробившееся едва.
Или только возглас, раненный, как «спаси».
Или только выкрик, яростный, словно «нет».
Если даже прыгнуть от «фа» до «си»,
все равно на версты вокруг – тишина да снег.
Снег лежит, как женщина, поперек
остывающей ночи, зимы, веков.
Если даже выскочить за порог,
все равно не избавиться от снегов.
А всего и надо, что вырваться из октав,
словно выдернуть руку, зажатую в кровь дверьми.
Но опять до-ре-ми, до-ре-ми, и, даже устав,
все равно – до-ре-ми, до-ре-ми, до-ре-ми…
За окном – ни звука. И даже печь не искрит.
Или мир наш пока не тот, или мы не те.
Посреди постели лежу, как замерзший крик,
в бесконечной своей, безжалостной немоте.
2011
Ефим Бершин
Если немедленно прыгнуть от «до» до «ми»
или выше – от «ми» до «фа»,
это еще не будет музыкой, ты пойми,
это еще только одна строфа.
Ты же помнишь: вначале было «до»,
а потом уже музыка и слова,
или даже только слово, длинное, но одно,
из-под снега пробившееся едва.
Читать дальше в блоге.