Олег Попов. Два стихотворения

***
Неисправима питерская фарца –
полуулыбка скользкая на лице.
Даром клиенту воду не пить с лица,
лишь за обновку – сто пятьдесят в конце.

Песни на рёбрах, импортное шмотьё.
На Обводном – товара невпроворот –
после отсидки сызнова за своё
бодро берётся береговой народ.

Мягок песочный на пиджаках вельвет.
В комиссионках с этим добром беда,
но непоняток с благополучьем нет –
бабки решают всё и почти всегда.

Там «Телефункен» трудится по ночам,
пишет вовсю гитарную блатату.
И за начало чокаются начал
капиталисты оттепели в бреду.

Рядом сирот ахматовских беготня
и прозябанье Зощенки в полный рост.
И неуёмней жажда день ото дня
взять и поймать злодейку-судьбу за хвост.

Там рестораны зыблются, поплавки,
за бесконечной радугой пьяных слёз.
И кореша, решительны и легки,
солью времён считают себя всерьёз.

Только про то не ведают времена –
на «Золотую» вешают всех собак.
И наплывает лютая тишина –
улица, ночь, фонарь  —  и опять кабак.

Но не выходит выдохнуть и забыть
шашни, облавы, шмаровский бэк-вокал,
полузнакомых лабухов стать и прыть
и коммунальных свар гробовой оскал.

И в сестрорецком пакостник спит гробу,
ладит блудница «Реквием» с давних пор.
Сколько ни мучай гриф, ни терзай трубу –
с Хроносом не срастается разговор.

Он презирает знаки удач и бед
и не щадит ни нотных, ни водяных…
И у него на всё лишь один ответ –
очередной ментовский удар под дых.

Пьёт Белкострелка звёздное молоко,
лает о том, что нет в небесах души…
И атеист в погонах глядит легко
и предлагает ласково: «Подпиши».

***
Где полоумный дед вдохновенно врал
о подростковых шалостях с Лилей Брик,
вечно у сочинителей был аврал –
споры о славе и мордобой, и крик.

Руководитель градус как мог снижал,
но ни черта он, старый ходок, не мог –
каждый до блеска гневный точил кинжал,
непоправимо сам себе царь и бог.

Ярое общество, слабое головой –
кровопролитный фарс, роковой словарь,
связанный с небом линией силовой,
что бы какая ни говорила тварь.

Строки сливались в будущую беду.
Наглое время дуло в свою дуду.
И футуристы с песнями шли в расход,
чтоб и на небе изобретать слова
в честь перспективы родины, что права,
даже когда бросает в холодный пот.

Переливался уличный свет в окне.
Передавался будничный страх извне.
И растворялись всуе обрывки фраз,
не оправдавших свой боевой раскрас.

Ясное дело, есть поважней дела
и на ином сражения рубеже.
Речь не случайно выгорела дотла –
спорщикам нечего больше сказать уже.

Да и с успеньем в бурный нырнуть роман
прежнему предводителю повезло.
Старые рифмы типа «обман – туман»
слышатся из грядущего как назло.

Жизнь по созвучьям – это игра в лото.
То ли случилось в молодости лито?
Числа совпали, звёзды сошлись навзрыд.
Та ли в охотку выиграна война,
где чумовая участь предрешена
пеньем ополоумевших аонид?