Edward Reznik

Вот какой интересный поворот в последние год-два получился. Растёт, например, сегодня в благополучной стране некий мальчик. Он хороший мальчик, потому что искренне старается быть хорошим. Ведь он из хорошей семьи, вместо плохих мальчиков на улице он проводил время в кружках, его приучили быть всегда искренне озабоченным тем, что о нём подумают. Он тычет в книжку пальчик, он интересуется, что такое Хорошо и что такое Плохо.

Да и папа его — всегда хороший профессионал, всегда тоже озабочен разницей между Хорошо и Плохо. Папа тоже всегда хочет быть на Хорошей стороне, тоже тычет в книжку пальчик.

Да и дедушка их — все они всегда искренне старались быть хорошими. Например, дедушка всегда старался быть хорошим профессионалом.

Папа тоже был как дедушка, но вдобавок к этому всегда был против любых войн, конфликтов и международных несправедливостей.

А сын теперь не только учится на хорошего профессионала, не только, как папа, против международных несправедливостей, войн и конфликтов, но теперь и дальше пошёл — он вдобавок ещё и много страдает. Например, оттого, что портит планету, потребляя вещи, катаясь на машине, летая на самолёте, выдыхая углекислый газ.

Страдает от своей белой рабовладельческой вины. Страдает оттого, что его соплеменники отняли землю у индейцев. Страдает оттого, что он оказался мужчиной и потому даже сам не осознаёт, в какой мере уже от одного лишь этого обстоятельства является источником страданий для женщин.

Страдает оттого, что их семья относится к среднему классу благополучной страны, и, следовательно, недопустимо богата в сравнении со многочисленными бедствующими.

Ведь ясно, что это постыдное благополучие — результат отъёма земель у индейцев, белого рабовладельчества, колониализма и так далее. Этот мальчик усвоил из окружающего воздуха, что для того, чтобы быть хорошим, уже не достаточно быть профессионалом. Это теперь не самое главное, это узко, а надо быть шире, ведь планета гибнет, окружающие люди бедствуют, и можно оказаться хорошим профессионалом, но при этом всеми признанной сволочью.

Ведь в компании Сименс, Хьюго Босс и Байер, зарабатывавших деньги при Гитлере, тоже работали хорошие профессионалы — такие же хорошие, как дедушка и папа. Но наш мальчик не хочет, чтобы к нему относились так, как он сам теперь относится к тем узко мыслящим профессионалам, к тем белым рабовладельцам, расистам и колонизаторам, к тем мужланам и капиталистам из прошлого, чьи памятники сейчас сносят.

Он искренне хочет быть хорошим и правильным, и потому в имеющейся системе координат, оценок и ориентиров он собственными руками старательно и успешно превратил себя в абсолютно безопасного, абсолютно безвредного — и для бедняков, и для природы, и для планеты, и для женщин, и для многообразных уникальных туземцев, и для коров, которых мучают фермеры, и для всех других, кого ещё нет, но могут вдруг оказаться в этом его личном списке от него пострадавших.

Ему и самому теперь нравится быть травоядным, во всём виноватым, смиренно мастурбирующим там, где его архаичному грубому дедушке можно было и рискнуть — ведь всё это означает для молодого человека, что он Хороший.

Но вдруг в эту устоявшуюся и казавшуюся стабильной систему координат, оценок и ориентиров без спроса врываются варвары. Они, оказывается, всё ещё есть и никуда не делись.

Туземцы, оказывается, не всегда исполняют назначенную им роль безвинных жертв, столетие за столетием продолжающих быть угнетёнными страдальцами от давно умерших белых колонизаторов.

Оказывается, иногда туземцы отбрасывают бумажки с текстами, написанными для них чиновниками международных организаций, и увлекаются ролью токсичных мужчин, позволяют себе есть мясо, грабят, убивают, насилуют, устраивают Бучу и Беэри, а ведь на горизонте ещё пугающий Китай маячит.

Эта ситуация опрокидывает — она ведь так нова и неожиданна, ничто же не предвещало, ну зачем она возникла? И в этой новой ситуации девушка нашего молодого человека поневоле начинает поглядывать на своего избранника новыми глазами — её уже не столько волнует ест ли он мясо, сколько каким это травоядное будет солдатом? Сможет ли он её защитить?

Молодой человек и сам без слов чувствует это изменение. Он понимает, что раньше быть хорошим значило самому быть безопасным. А теперь этого мало — надо быть защитником. А можно ли защитнику есть мясо? Можно ли ему убивать, проливать чью-то кровь, ненавидеть, участвовать в войнах и конфликтах? Осознанно, умышленно и целенаправленно причинять кому-то страдания? Причём, причинять страдания именно тем, перед кем он сам по уши виноват как белый, как колонизатор, как богач, как разрушитель природы и планеты?

Это очень неудобная ситуация. С одной стороны, девушка не хочет быть изнасилованной. Но с другой стороны — эти хорошо выученные навыки стыда и смирения перед туземцами, страх их обидеть, унизить, не понять, не войти в положение. Привычка не обострять, умиротворять, уходить от конфликта. Тут придётся что-то предать — или девушку, или идеалы.

Но если предать идеалы, мальчик перестаёт быть Хорошим мальчиком. Ему придётся выбросить книжку, в которую он тыкал пальчик. Эту книжку когда-то подсунул ему папа, значит придётся признать дураком ещё и папу?
С другой стороны, можно предать девушку и продолжить мастурбировать. Теперь со слезами на глазах. Да, это плохо — отдать свою девушку, которая на тебя надеется, на растерзание варварам. Зато потом можно привычно страдать и мучиться привычным чувством вины. В конце концов, если ты уже и так надёжно привык чувствовать себя сволочью перед огромным количеством туземцев, бедных, угнетённых, колонизируемых, перед планетой и природой, перед всем миром и вселенной, что тебе ещё одна девушка? Девушкой больше, девушкой меньше, всё равно ты сволочь, как ею был, так и остался, так что терять тебе нечего.
Разъяснение: Это написано для девушек. Главная мысль — если ваш молодой человек постоянно перед кем-то виноват, он для вас плохой защитник, и скоро будет виноват ещё и перед вами.

Если тот, кто заставляет его постоянно чувствовать свою вину — это вы сами, бросайте это занятие, если хотите остаться живы.

Если вы постоянно заставляете его чувствовать свою вину по причине того, что вы сами постоянно чувствуете себя в чём-то виноватой, идите к психологу и получите у него свободу от своего чувства вины, если хотите остаться живы.

Если вам нравятся зависимые от вас молодые люди, и вам кажется, что ваш должен во всём думать так же, как вы, поговорите об этом с психологом, если хотите остаться живы. Опасные варвары — они ведь не только в далёких Буче и Беэри, они и тут, среди нас. Вам нужен неидеальный и функционирующий молодой человек, а не травоядное в широком смысле.