АЛЛА БОССАРТ / МИХАИЛ ЮДОВСКИЙ

Алла Боссарт. Рай

Покой и воля августовской лени.
В шиповнике шмель заправляет баки
и нехотя взлетает параллельно
земле и небу, сладок и тяжел,
а паучок с обеда до забора
бежит по кругу в поисках Итаки,
и вдруг замрет на краешке узора,
забыв про незаконченный стежок.
Без счету яблок раскидает август
под старыми кривыми деревами,
и, притаившись, как стоглазый Аргус,
они за нами неусыпно бдят.
А там неуловимый миг распада
придет, увы, на смену созреванью…
Все это – диалектика, ребята,
лежащая в основе бытия.
Но садик наш лежит в координатах,
неподконтрольных власти диамата,
в рябине – гнезда ангелов пернатых,
и урожай четырежды в году,
а острый запах золотистых досок
прочнее знаменитых ароматов,
и яблоки – со вкусом кальвадоса,
и виноград – хрустящий, на меду.
Приветливые лица насекомых
просвечивают в сумерках туманных,
и, будто бы на северных иконах,
покой. Такой вот мой макет.
А смерть? Ну смерти нет, конечно.
В обнимку молодые папа с мамой
смеются и едят себе черешню,
а может, вишню, сидя в гамаке.
Эх, сколько яблок! Что нам делать с ними?
Мы знаем цену и греху, и счастью,
искушены и в схиме, и в экстриме,
все эти мифы – в сущности отстой.
Давай-ка, милый друг, с тобой напьемся,
свободные от боли и от страсти,
ну чем не рай? Ты, я, дитя и песик.
Все гуще август. Как смола, густой.

Михаил Юдовский

* * *

Говорят, что поздно молиться —
потому что время молоться,
потому что чистые лица
в небеса глядят из колодца

и меж ними плавают звёзды
и подрагивают от ряби —
потому что молиться поздно,
назаретский красивый рабби.

Вдалеке тишина маячит.
Я брожу меж созвучий стертых,
украинско-еврейский мальчик,
воскрешать неумеющий мертвых —

не святой, не пророк, не вестник
ни победы, ни катастрофы,
не умеющий даже крестик
донести до своей Голгофы.

Но случайно священнодеясь,
состоящий из слёз и смеха,
«я люблю вас» — шепчу, надеясь,
что однажды услышу эхо.

05.08.2022