Автор: Дмитрий Коломенский
Ну что тебе, черный Воронеж,
Смешенье ветров и кровей?
Кого ты еще похоронишь
В бездонной утробе своей?
Кого одаришь покаянной
Удавкой за голос и стих?
Кто станет не улицей – ямой
В бескрайних задворках твоих?
Отродье ежа и вороны,
Гангрена в низовьях реки,
Ты в спину ворчишь посторонним
И кажешь гнилые клыки.
Купеческий, серый, никчемный,
Заштатный, облупленный Рим,
Ты даже не понял, о чем мы
С тобою сейчас говорим.
И до смерти будут мне сниться
Твой Сидоров, твой Иванов
И серые, плоские лица
Твоих площадей и домов,
Твой март, вороной и картавый,
Колючие космы травы,
И как протекают канавы
В глухие расстрельные рвы.
Но скромные, не при параде,
Торчат приживалы в дверях –
Три птицы, три школьных тетради,
На счастье тебе и на страх.
В них вся твоя сила воловья,
Весенний парной чернозем,
Весь рёв твоего поголовья,
Спина под бубновым тузом,
Весь мелкий твой гонор, твой кипиш,
Твой пахнущий пылью бульон.
И ты, бессловесный, не сгинешь
В безжалостной бездне времён.
Юрий Михайлик
Товарищи печенеги, поскольку с добычей пусто,
считайте, что все набеги – из нежной любви к искусству,
а после схваток и рубок как сладко во поле чистом
поднять свой заздравный кубок из черепа оптимиста…
И вовсе не так уж тяжко, разбойные дни итожа,
оббить костяную чашку пессимистической кожей,
и выпить из чаши странной ее печальное знанье –
совсем не для пониманья, а в качестве поминанья.
Но мы же — странные люди, созданья жары и стужи,
кто знает, что лучше будет, кто помнит, что будет хуже,
причастны к великой тайне, подвластны большому чуду,
мы все на земле не случайны, поскольку годны в посуду.
Виктор (Бруклайн):
7 августа 2023 в 3:50
Элиэзер Рабинович: 7 августа 2023 в 3:40
Воронеж чем-то особо кровавым отличился в то время? Я не знал. Чем больше, чем, например, Томск?
**********************************************
Как мне представляется, это — указание на место ссылки. Мандельштама.
=====================================
Несомненно, так. Д. Коломенский говорит:
«Три птицы, три школьных тетради,
На счастье тебе и на страх.»
Черновиком «Воронежских тетрадей» Мандельштама были именно три школьные тетради.
Воронеж чем-то особо кровавым отличился в то время? Я не знал. Чем больше, чем, например, Томск?
Элиэзер Рабинович: 7 августа 2023 в 3:40
Воронеж чем-то особо кровавым отличился в то время? Я не знал. Чем больше, чем, например, Томск?
**********************************************
Как мне представляется, это — указание на место ссылки. Мандельштама.
Именно так
и знаменитые «Воронежские тетради»…
Осип Мандельштам Воронежские стихи (1935—1937)
Чернозем
Переуважена, перечерна, вся в холе,
Вся в холках маленьких, вся воздух и призор,
Вся рассыпаючись, вся образуя хор,—
Комочки влажные моей земли и воли…
В дни ранней пахоты черна до синевы,
И безоружная в ней зиждется работа —
Тысячехолмие распаханной молвы:
Знать, безокружное в окружности есть что-то.
И все-таки, земля — проруха и обух.
Не умолить ее, как в ноги ей ни бухай:
Гниющей флейтою настраживает слух,
Кларнетом утренним зазябливает ухо…
Как на лемех приятен жирный пласт,
Как степь лежит в апрельском провороте!
Ну, здравствуй, чернозем: будь мужествен, глазаст..
Черноречивое молчание в работе.
Апрель 1935
x x x
Я должен жить, хотя я дважды умер,
А город от воды ополоумел:
Как он хорош, как весел, как скуласт,
Как на лемех приятен жирный пласт,
Как степь лежит в апрельском провороте,
А небо, небо — твой Буонаротти…
. . . . . . Апрель 1935
x x x
Пусти меня, отдай меня, Воронеж:
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернешь,—
Воронеж — блажь, Воронеж — ворон, нож…
Апрель 1935
x x x
Я живу на важных огородах.
Ванька-ключник мог бы здесь гулять.
Ветер служит даром на заводах,
И далеко убегает гать.
Чернопахотная ночь степных закраин
В мелкобисерных иззябла огоньках.
За стеной обиженный хозяин
Ходит-бродит в русских сапогах.
И богато искривилась половица —
Этой палубы гробовая доска.
У чужих людей мне плохо спится
И своя-то жизнь мне не близка.
. . . . . . Апрель 1935
x x x
Наушнички, наушники мои!
Попомню я воронежские ночки:
Недопитого голоса Аи
И в полночь с Красной площади гудочки..
Ну как метро? Молчи, в себе таи,
Не спрашивай, как набухают почки,
И вы, часов кремлевские бои,—
Язык пространства, сжатого до точки…
Апрель 1935
ДМИТРИЙ КОЛОМЕНСКИЙ / ЮРИЙ МИХАЙЛИК
Дмитрий Коломенский
Ну что тебе, черный Воронеж,
Смешенье ветров и кровей?
Кого ты еще похоронишь
В бездонной утробе своей?
Кого одаришь покаянной
Удавкой за голос и стих?
Кто станет не улицей – ямой
В бескрайних задворках твоих?
Читать дальше в блоге.