Автор: Об авторе | Алексей Валентинович Улюкаев родился в 1956 году, окончил МГУ им. Ломоносова. Доктор экономических наук, профессор, доктор экономики университета Гренобля (Франция), заслуженный экономист РФ. В 2000–2004 годах — 1-й заместитель министра финансов, в 2004–2013 годах — 1-й заместитель председателя Центрального банка, в 2013–2016 годах — министр экономического развития РФ, в 2017–2022 годах — подсобный рабочий ИК-1 УФСИН Тверской области.
Автор четырех сборников стихов. В «Знамени» печатается с 2011 года. Предыдущая публикация — поэтическая подборка «Возобновление иллюзий» (№ 4 за 2023 год).
Тюрьма — важнейший социальный и культурный институт. Как в капле воды отражается Мировой океан, так камерно-барачное сообщество — срез общества, подходящий для его изучения. Там все так же, только проще, ближе, понятнее, доступнее — как на ладони. Если бы тюрьмы, как и вольтеровского бога, не было, ее следовало бы придумать.
Помню, как поразил меня вывод Довлатова в «Зоне», что надзиратели и зеки ничем, кроме одежды, не отличаются. Переодень их, поменяй местами, и ровным счетом ничего не изменится. Теперь a posteriori подтверждаю абсолютную правильность этого вывода, который делался с точки зрения надзирателя, хотя и надзирателя необычного, дополняя его видением зека, хотя и тоже необычного. И с той и с другой стороны прилавка ассортимент, качество предлагаемого товара и цена, которую за него требуют, выглядят тождественно. Речь, в которой великий и могучий русский язык редуцирован до одного глагола и четырех существительных в самых замысловатых изводах, уровень знаний, бытовая культура, привычки и ужимки — все совершенно одинаково. Конечно, состав зеков более разнородный: есть хоть и небольшое, но явно заметное количество людей образованных. А главное — тянущихся к знанию, культуре. Среди надзирателей таковых нет. Но в целом зеки и надзиратели хорошо понимают друг друга и без труда коммуницируют.
Когда же в эту зеко-вертухайскую однородную среду попадает культурно чуждый элемент — беззаконная комета в орбиту степенных планетоидов, — возникает когнитивный диссонанс. Нечто подобное испытал уэллсовский мистер Блетсуорси, попав на остров Рэмполь, населенный двумя враждующими, но практически одинаковыми племенами, и вынужденный с волками выть по-волчьи. Правда, в отличие от Блетсуорси, остров Рэмполь у которого существовал лишь в его больном воображении, мой Рэмполь был реальностью, данной мне в разнообразных и не всегда приятных ощущениях. Не знаю пока, аналогичен ли и конец истории — вычеркивание тюрьмы из психической реальности после освобождения как галлюцинации, порождения больного мозга после выздоровления.
Читать дальше здесь:
Улюкаева приговорили к восьми годам колонии строгого режима в декабре 2017 года. Суд признал его виновным в получении взятки в 2 млн долларов от главы «Роснефти» Игоря Сечина.
Сам экс-министр называл себя жертвой провокации. Он отбыл в заключении пять из восьми лет.
«Отметили хорошее поведение»
27 апреля Московский районный суд Твери, приняв решение об УДО, постановил, что «цели наказания достигнуты».
Никто из участников процесса при рассмотрении ходатайства не возражал против УДО и до 11 мая не обжаловал решение суда. «Апелляционных жалоб в суд не поступало. Таким образом, 12 мая постановление суда вступает в законную силу и Улюкаев должен быть сразу же освобожден», — сообщила накануне представитель суда.
Прокуратура и администрация колонии «отметили хорошее поведение» экс-министра, говорили ранее в суде.
Улюкаев стал первым в современной России действующим федеральным министром, которого арестовали и отправили под суд. Он отбывал наказание в колонии №1 в Твери.
Алексей Улюкаев. Тюрьма
Об авторе | Алексей Валентинович Улюкаев родился в 1956 году, окончил МГУ им. Ломоносова. Доктор экономических наук, профессор, доктор экономики университета Гренобля (Франция), заслуженный экономист РФ. В 2000–2004 годах — 1-й заместитель министра финансов, в 2004–2013 годах — 1-й заместитель председателя Центрального банка, в 2013–2016 годах — министр экономического развития РФ, в 2017–2022 годах — подсобный рабочий ИК-1 УФСИН Тверской области.
Автор четырех сборников стихов. В «Знамени» печатается с 2011 года. Предыдущая публикация — поэтическая подборка «Возобновление иллюзий» (№ 4 за 2023 год).
Тюрьма — важнейший социальный и культурный институт. Как в капле воды отражается Мировой океан, так камерно-барачное сообщество — срез общества, подходящий для его изучения. Там все так же, только проще, ближе, понятнее, доступнее — как на ладони. Если бы тюрьмы, как и вольтеровского бога, не было, ее следовало бы придумать.
Помню, как поразил меня вывод Довлатова в «Зоне», что надзиратели и зеки ничем, кроме одежды, не отличаются. Переодень их, поменяй местами, и ровным счетом ничего не изменится. Теперь a posteriori подтверждаю абсолютную правильность этого вывода, который делался с точки зрения надзирателя, хотя и надзирателя необычного, дополняя его видением зека, хотя и тоже необычного. И с той и с другой стороны прилавка ассортимент, качество предлагаемого товара и цена, которую за него требуют, выглядят тождественно. Речь, в которой великий и могучий русский язык редуцирован до одного глагола и четырех существительных в самых замысловатых изводах, уровень знаний, бытовая культура, привычки и ужимки — все совершенно одинаково. Конечно, состав зеков более разнородный: есть хоть и небольшое, но явно заметное количество людей образованных. А главное — тянущихся к знанию, культуре. Среди надзирателей таковых нет. Но в целом зеки и надзиратели хорошо понимают друг друга и без труда коммуницируют.
Когда же в эту зеко-вертухайскую однородную среду попадает культурно чуждый элемент — беззаконная комета в орбиту степенных планетоидов, — возникает когнитивный диссонанс. Нечто подобное испытал уэллсовский мистер Блетсуорси, попав на остров Рэмполь, населенный двумя враждующими, но практически одинаковыми племенами, и вынужденный с волками выть по-волчьи. Правда, в отличие от Блетсуорси, остров Рэмполь у которого существовал лишь в его больном воображении, мой Рэмполь был реальностью, данной мне в разнообразных и не всегда приятных ощущениях. Не знаю пока, аналогичен ли и конец истории — вычеркивание тюрьмы из психической реальности после освобождения как галлюцинации, порождения больного мозга после выздоровления.
Читать дальше по ссылке в блоге.