Ольга Бугославская, лит. критик, журналист, литератор. Некоторые наблюдения

Когда ещё в феврале украинцы стали взывать к совести россиян, многие наши соотечественники не без гордости и чувства усталого превосходства отвечали: «Поймите, наконец, я всегда буду поддерживать своего президента, а не вашего президента», «Я всегда со своей страной», «Я живу в России и всегда буду за Россию» и т.д.

Если вы посмотрите свежие уличные опросы, то увидите, что всё это настойчиво продолжает звучать до сих пор. Иными словами, в ситуации опасности у довольно большого числа людей сработал рефлекс, заставивший их автоматически и безо всяких рассуждений сплотиться вокруг вождя и поддержать своих. Это бессознательное движение в основе лишено моральных мотиваций, находится вне моральных координат и связано, как пишут антропологи, исключительно с инстинктом самосохранения. Украинцы, получив такого рода ответ, конечно, оставались в полном недоумении. Это легко понять: обратившись к современнику, не ожидаешь услышать голос из Каменного века.

В дальнейшем люди, машинально поддержавшие своих, включились в своего рода ритуал, предполагающий символические действия, направленные на унижение и моральное подавление противника. Идеологи-пропагандисты начали выкрикивать дикие, с точки зрения цивилизованного человека, слоганы и угрозы, а участники ритуала их подхватывать и громким эхом разносить. В ходе ритуальных действий любой, кто оценивает происходящее не с позиции «свой – чужой», а с точки зрения моральной правоты, участниками ритуала автоматически опознаётся как чужой. То же самое происходит и с тем, кто не до конца уверен в том, что происходящее – надежный путь к самосохранению. Если во время исполнения воинственного танца хака кто-то будет топать не той ногой и размахивать руками в другую сторону, вряд ли соплеменники оценят индивидуальный хореографический рисунок его пляски. Исполнителя оригинальной композиции просто выпрут из строя или затопчут.

Благодаря длительной культурной работе первобытный инстинкт со временем обрёл моральное измерение. Безоговорочная и безоглядная преданность вассала сюзерену, подданного монарху, слуги господину культивировалась, романтизировалась и героизировалась веками. К наиболее широко известным примерам из области уже масскульта относятся мушкетёры, преданные откровенно слабоумному Людовику, а также гардемарины, советские клоны мушкетёров, которые ввязываются в придворные интриги с участием тайной канцелярии, вообще не понимая, в чём эти интриги состоят, и при этом изо всех сил служат одной из сторон. Романам и фильмам о слепой преданности гражданина советской родине и вовсе несть числа. Благодаря этой очень долгой традиции автоматическое, рефлекторное действие обрело высокий моральный статус. Не просто высокий, а героический.

Правда, инстинкт, который велит сплотиться вокруг вождя, входит в противоречие с накопленным поколениями опытом, говорящим о том, что сплачивание далеко не всегда приводит к желаемому результату, а интересы вождя могут радикально расходиться с интересами сплотившихся. Поэтому второй по популярности после «я всегда за своих» лозунг гласит: «Умом Россию не понять» и, соответственно, «в Россию нужно верить». Призыв верить в Россию подразумевает, условно говоря, что поезд, подъехав к краю пропасти, превратится в самолёт и благополучно перелетит на другую сторону.

Столь же во многом иррациональный и внеморальный характер носит поклонение Сталину и упорное стремление поставить ему где-нибудь памятник. К сожалению, не помню, кто первым написал о том, что абсолютно хаотичный и лишённый какой бы то ни было закономерности террор 30-х воскресил в сознании людей представления о страшном и неумолимом боге смерти, повелевающем смертоносными стихиями. Столь свирепое и беспощадное божество требует культа, а культ предполагает наличие каменного идола. Это как минимум. Иначе он вернётся и всех убьёт. Для верности хорошо бы приносить ему в жертву семь юношей и семь девушек. Но для начала нужно хотя бы изваяние.

Разумеется, установка памятника Сталину или Грозному – многозначный жест, разные смыслы которого противоречат друг другу. С его помощью власть сигнализирует о том, что намерена отказаться от всяких самоограничений (а у нас власть не ограничивает никто, кроме неё самой). Если инициатива исходит снизу, она означает соответствующую просьбу в адрес властей: перестань себя сдерживать, наведи «порядок» и т. д. Но в основе, мне кажется, это абсолютно языческое явление, вызванное страхом перед неконтролируемой разрушительной силой и направленное на то, чтобы эту силу умилостивить и попросить у неё пощады.