АЛЕКСАНДР СМИРНОВ (ДЕЛЬФИНОВ) / ВАДИМ ЖУК / ИРИНА ЕВСА

Говорят, мир спасёт любовь да ангелы горнии,
Мол, узри лучшее в ближних, как в себе самом,
Но лето любви закончилось в Калифорнии
В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом.
Говорят, расти твой сад, и добро в сердце твоём
Прорастёт цветами невиданной красоты,
Но никто не учил, что делать, если горит твой дом,
И сад растоптан, и всё, что есть — только ты,
Точнее, даже не ты, а какие-то ошмётки тлена есть,
А кроме этого — право на нeнaвиcть.

Твоё право нeнaвидeть cтрeлявшиx в твоих детей
И проявлявших при этом творческую прыть,
Твоё право нeнaвидeть непрошенных гостей,
Именно нeнaвидеть, а не любить.
Твоё право не подставлять щеки в ответ на удар,
Твоё право от ярости на стену лезть,
Твоё право жeчb врaгa и радоваться, чуя жар,
Твоё право на нeнaвиcть.

Говорят, говорят, говорят, а потом прилетает ракета — взрыв! — и дома горят.
Говорят, говорят, говорят, а потом слова заканчиваются, вместо слов за снарядом летит снаряд.
Говорят, говорят, говорят, можно даже сказать — конкретно пuздят.
Говорят, говорят, говорят, а потом в твой город приходит отряд
Вражеских солдат, и начинается ад,
О котором почему-то молчат, молчат, молчат,
И только когда люди y6иты, растоптан сад,
И нельзя историю повернуть назад,
Все вокруг опять говорят, говорят, говорят,
А всё отравлено, сам воздух — яд,
И больше нет ничего, чему в сломанном мире замена есть,
А есть только одно — право на нeнaвиcть.

Твоё право нeнaвидeть империю и её солдат,
Несущих не свободу, а оккупацию,
Твоё право нeнaвидeть их вождя и его рыбий взгляд,
И всю Poccийскую Фeдepaцию,
Твоё право на оборону, право на отпор,
Твоё право в небе и на земле на месть,
Твоё право, не использованное до сих пор —
Твоё право на нeнaвиcть.

Говорят, мир спасёт любовь да ангелы горнии,
Мол, узри лучшее в ближних, как в себе самом,
Но лето любви закончилось в Калифорнии
В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом.

Не проси у власти, не верь родне:
сват продаст и шурин,
потому что в честной твоей стране
каждый пятый — шулер.

Кто из них твои отберет гроши,
наплевать обиде.
Будь, как бомж: сухарь воробьям кроши,
на скамейке сидя.

Стерегись вещать на чужой волне,
пранкер или хайпер,
потому что в доброй твоей стране
каждый третий — снайпер.

Он по крыше катится паучком
сквозь жару июля,
чтоб совпала с беглым твоим зрачком
в поцелуе пуля.

И пока скребешь пустоту чела,
пьешь вино, болтая,
над тобою носится, как пчела,
пуля золотая.

Затаись плевком, пузырьком на дне,
следом на газоне,
потому что в тихой твоей стране
каждый первый — в зоне,

где в затылках — чипы, «жучки» — в кашпо,
смертоносна сводка
и с билбордов машут тебе капо,
улыбаясь кротко.