Гасан Гусейнов. АТОМ И ВОЙНА

Чернобыльская атомная электростанция (архивное фото 2017). via REUTERS — EUROPEAN BANK FOR RECONSTRUCTION

Атаки на атомные станции, захват и использование ядерных объектов в качестве шантажа противника или инструмента запугивания — случай беспрецедентный в истории человечества. Это «какая-то серая зона, где возможны любые злые чудеса». Русская редакция RFI опросила экспертов о проблемах ядерной безопасности в условиях войны РФ в Украине.

Окопы в гиблом месте

«Рыжий лес» — самое пострадавшее место вблизи ЧАЭС, это около 200 квадратных километров леса, принявших на себя наибольшую долю выброса радиоактивной пыли в 1986 году. Деревья в течение 30 минут после взрыва окрасились в буро-красный цвет — отсюда и название. Сообщения о том, что российские военные окапываются в «Рыжем лесу», сначала были восприняты как фейковые — это звучало слишком фантастично, но видео и снимки из космоса подтвердили информацию. Сообщали об этом и российские СМИ.

Сложно оценивать происходящее в зоне, к которой нет доступа специалистов и которая лишена контроля, отмечает Ольга Кошарна, украинский эксперт по вопросам атомной энергетики. «Со входом оккупантов полностью отключена автоматическая система контроля радиационной обстановки в зоне, не только на самой ЧАЭС, но и на объектах зоны — датчики были там везде», — говорит она.

«Что происходит там внутри? Движется тяжелая техника, из-за сухой погоды в последние дни поднимается пыль. Цезий, долгоживущие радионуклиды типа плутония, америция, урана — там же все расположено пятнами, — отмечает Ольга Кошарна. — То, что русские окапываются в „Рыжем лесу“… Ну, плутоний-239, америций и уран-239 излучают альфа-частицы, от которых, в принципе, можно защититься листком бумаги, а вот гамма-частицы при попадании внутрь организма через легкие приводят к необратимым последствиям. Необходим респиратор, спецодежда, контроль обуви — ничего этого у русских солдат там нет.»

Андрей Ожаровский, инженер-физик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Российского социально-экологического союза:

«В первую очередь, это опасно для тех военнослужащих, которые в этих окопах находятся, опасно внутреннее облучение при движении техники через загрязненную зону. Тем более при каких-то земляных работах, совершенно не согласованных с точки зрения радиологической безопасности, конечно, возможно то, что пыль будет подниматься, попадать в легкие людей, оседать там, и будет происходить внутреннее облучение людей.»

Пожары

По данным Министерства экологии и природных ресурсов Украины, последний крупный пожар в Чернобыльской зоне случился 28 марта, очаг составлял более ста гектаров. До этого также объявлялось, но…

«Размеры пожаров непонятны, есть противоречивые сведения. Кто-то говорит чуть ли не о тысячах гектаров, кто-то говорит о единичных возгораниях. Это неудивительная ситуация, возгорания всегда были. Но сейчас именно этой весной совершенно понятно, что те люди, которые ухаживали за чернобыльской зоной все это время, кто знал, как эти пожары выявлять и тушить, то есть украинская сторона, физически не может там работать, поскольку Украина не контролирует зону отчуждения.

И получается, что вся ответственность лежит на российской стороне, а кто внутри этой огромной российской стороны должен этим заниматься, непонятно. Достаточно забавная ситуация: российские СМИ, видимо, чтобы как-то дискредитировать Украину, сейчас довольно часто пишут, рассказывают о пожарах в чернобыльской зоне, но получается-то, что вопрос следует адресовать тому, кто контролирует, то есть нам самим, — говорит Андрей Ожаровский.»

По словам специалиста, заявлений ни от госкорпорации «Росатом», которая должна заниматься всеми ядерными делами, ни от какого-то другого российского профильного органа, «кто именно занимается не контролем территории, не военными вопросами, а именно ядерной и радиационной безопасностью как Чернобыльской станции, так и Запорожской станции, не было».

Боеприпасы рядом с АЭС

«На днях читаю официальное сообщение украинской разведки — я верю им — о том, что идет массовый завоз боеприпасов и их складирование в чернобыльской зоне, — говорит Ольга Кощарна. — Все знают, что русские ракеты, вот эта вся их дребедень через раз взрываются, понимаете, устаревшие, непонятно как и где хранившиеся и с каких лет, некондиционные. И все это может сдетонировать рядом с чрезвычайно опасными объектами. И тогда может пострадать „Новый безопасный конфайминг“ (НБК) объекта „Укрытие“, а там — я вас уверяю — есть материалы, которые выдают по 3.000 рентген/час. НБК дал свой эффект — там рядом в 10 раз уменьшился фон. Я работала инспектором по ядерно-радиационной безопасности и начальником отдела безопасности объекта „Укрытия“ и была на крыше объекта еще до появления НБК — там уже была коррозия металла, дырки в прямом смысле над жерлом реактора. И были сумасшедшие просто дозы. А сейчас ситуация беспрецедентна, конечно, русские понимают, что ВСУ не будут ни артиллерией их донимать у ЧАЭС, ни ракетами, ничем. И правильно понимают, мы — цивилизованные люди, а эта армия — варвары».

«Ситуация ненормальная с момента захода оккупантов. Мы попадаем в какую-то серую зону, где возможны любые злые чудеса, — подчеркивает Денис Вишневский. — Мировой опыт техногенных катастроф показывает, что одно цепляется за другое, иногда появляются эффекты, которых мы не ожидаем, для этого и вводятся регламенты безопасности, контроля. То есть мы должны обрезать, ужать эту зону неопределенности, риска. Сделать все управляемым и безопасным, создать глубоко эшелонированную защиту. Это не объект для эксперимента: отключим электричество или отключим систему связи, или оставим персонал, который там работает и спит по два-три часа.»

Чернобыльская атомная электростанция: New Safe Confinement (NSC). Вид на Припять (архивное фото 12/04/2021). REUTERS — GLEB GARANICH

В 2020 году Украина приняла решение адаптировать топливо Westinghouse к советским реакторам ВВЭР-440, «Энергатом» и Westinghouse подписали контракт по введению в эксплуатацию топливных сборок Westinghouse.

«На Запорожской АЭС были эти сборки, — отмечает Ольга Кошарна. — Не исключаю, что „Росатом“ просто украдет это ноу-хау, техдокументацию — и будет использовать для себя. Лабораторию за 6 миллионов долларов разворовали с уникальными спектрометрами, которую поставил ЕС; базу данных, которая собиралась 35 лет по дозам, по распределению, миграции радионуклидов в разных средах — украли, это уникальные данные».

Действия МАГАТЭ

30 марта миссия МАГАТЭ во главе с руководителем организации Рафаэлем Гросси посетила Южно-Украинскую АЭС в Николаевской области.

«Это странно. Зачем ехать туда, а не на захваченную русскими Запорожскую АЭС, станцию, по которой лупили снарядами и ракетами? — говорит ОльгаКошарна. — Миссия должна была бы посетить Запорожскую, там ведь МАГАТЭ потеряло онлайн-мониторинг перемещения ядерных материалов. Но, как сказал глава нашего „Энергоатома“ Котин, мы не можем обеспечить безопасность миссии. Люди, да у вас же в МАГАТЭ замгендиректора россиянин, половина штата — россияне! Вы что, не можете обеспечить такой структуре возможность поговорить со своими военными? Эта миссия МАГАТЭ — просто пиар, абсолютно бесполезная миссия. Что там за два часа увидеть? Как этот Гросси предотвратит своим посещением ядерную катастрофу в Украине? Никак.»

Запорожская АЭС — самая крупная станция в Европе. 1 марта РФ заявила о том, что ее вооруженные силы взяли под контроль территории вокруг станции, в ночь на 4 марта АЭС подверглась обстрелу, из-за которого загорелся учебный корпус рядом с реактором, 4 марта станция оказалась под контролем россиян.

Как напоминает Андрей Ожаровский, МАГАТЭ сделало уже более 36 заявлений по ситуации в Украине. И важно то, что в первом заявлении Гросси напоминает о том, что «любое вооруженное нападение или угроза нападения на ядерные установки, используемые в мирных целях, представляют собой нарушение принципов устава ООН, международного права и устава агентства».

«Очень громкое заявление, потому что МАГАТЭ перепрыгнуло через свой мандат, они же не являются частью ООН. Потом заявление от 3 марта, где говорится прямым текстом: „агрессия РФ“. То есть, слова хорошие, замечательные, — отмечает Андрей Ожаровский. — Этого визита в Украину ждали. Мне казалось, что МАГАТЭ — это та организация, которая может, как бы это было ни тяжело, отвлекшись от всех этих ужасов происходящего, решить проблему безопасности ядерных объектов. То есть стать посредником между Россией и Украиной, разобраться, наконец, кто командует в чернобыльской зоне, кто руководит Запорожской атомной станцией. Ведь мы понимаем, что может быть не только преднамеренная атака на ядерные объекты, а и непреднамеренная, когда какие-то командиры в полях или по ошибке, по незнанию или еще из каких-то соображений ставят под угрозу ядерную безопасность. МАГАТЭ это не сделало. И действительно я считаю, что визит чисто пиарный. Те два заявления — правильный и действительно значимый жест, а приезд гендиректора МАГАТЭ — бесполезен. Гендиректор просто ступил на территорию Украины.»

Примеров войны в стране с большим количеством ядерных объектов в истории человечества нет, заявляет Ольга Кошарна.

«ООНовские документы, касающиеся ядерной энергетики, не предусматривают наказания для агрессора, а это надо сделать. Сейчас как раз удобный момент вносить поправки в Конвенцию о ядерной безопасности, Конвенцию о физической защите ядерных материалов и ядерных установок. Кстати, Конвенция о борьбе против актов ядерного терроризма определяет это как преступление», — говорит она.

Антиядерный эффект

Андрей Ожаровский уверен: все происходящее показало, что страны с АЭС более уязвимы в случае военной агрессии.

«До этого момента все говорили просто, что станции — это привлекательный объект для террористов… Сейчас мы видим на опыте, что напичканная АЭС территория в случае обычной войны создает новые риски и уязвимости. И это относится и к Российской Федерации, и к Европе. Нет возможности в случае, если атака (на АЭС) будет частью стратегии враждебного нападения, защищать. Хоть железный купол ставь, хоть свинцовый… Неприятно быть плохим пророком, но антиатомщики всегда говорили об этой опасности, — отмечает Ожаровский.

Думаю, происходящее на действующей Запорожской АЭС будет способствовать продолжению отказа от ядерной энергетики. Идея замещения больших АЭС малыми модульными реакторами тоже пострадает. Цель тех, кто продвигает эту технологию, чтобы в каждом городе крупнее 100 000 стоял такой вот реакторчик, заодно и отапливал, и электричество подавал — всем хорошо. Но тут-то в случае военных действий — вообще ужас. Мне кажется, урок 2022-го повлияет на дальнейший закат ядерной энергетики. Сейчас он замедлился. Вот в Финляндии отказались от строительства новой станции — в первую очередь, потому что она от „Росатома“, во-вторых, финны понимают, что могут оказаться в ситуации похожей на нынешнюю на Запорожской АЭС.»

Чернобыльская атомная электростанция: New Safe Confinement (NSC). (архивное фото 22/11/2018). REUTERS — GLEB GARANICH

Поздно вечером 31 марта российские войска покинули территорию Чернобыльской АЭС и ее город-спутник Славутич, сообщило Госагентство Украины по управлению зоной отчуждения. «При выходе войск происходит разграбление помещений, угон техники и других ценных вещей. На территории ЧАЭС позже будут проведены проверки силами украинских специалистов на наличие взрывных устройств», — говорится в сообщении.

О том, сколько российских военнослужащих еще остается в самой чернобыльской зоне, пока не сообщается. Российские войска сейчас совершают перегруппировку и ротацию на северном направлении.

По данным «Энергоатома», российские военные из фортификационных сооружений, устроенных прямо в «Рыжем лесу», получили значительные дозы облучения и запаниковали при первых признаках болезни. Телеграм-канал «Беларускі Гаюн», специализирующийся на информации о перемещениях российских войск в Беларуси, предупреждает о том, что «любой контакт с техникой или солдатами, прибывшими из зоны отчуждения, может привести к тяжелейшим последствиям для здоровья из-за воздействия радиации», и призывает не подходить к российской военной технике, избегать любых контактов с российскими военными и ни в коем случае не покупать и не принимать от них никаких вещей.

Как сообщают очевидцы из Гомеля, Мозыря, Наровли, российские солдаты, возвращающиеся с севера Украины, регулярно предлагают на продажу вещи из разграбленных украинских домов оккупированной зоны страны.