Автор: Маша Рубина
В пеньюаре багряноовсяновосером,
надкусив золотой сладкохрустный эклер,
дама пьёт искророзовый пунш из фужера:
у неё поутру разыгрался бодлер.
Выпив чашку душистого крепкого чая,
джентльмен выползает гулять в палисад.
Проползёт метра два, и садится, вздыхая:
O себе даёт знать застарелый жоржсанд.
А вот мне не везёт. Иль здоровья навалом,
или же организму хворать не резон.
Ничего не болит. Только после скандалов
иногда вдруг заноет в кишках доризо.
Александр Габриэль
Всё пишу я ямбический свой амфибрахий,
золотится листвой октябреющий сквер…
Почему пребываю я в давящем страхе,
что вот-вот опадет красноглавый флобер?!
Как минорно звучат поздней осени ноты!
Бог таращит с небес свой взыскующий зрак…
Вял флобер, даже если втираешь в него ты
животворный (по мнению многих) бальзак.
Не поможет уже язва нежнокасаний.
Даже пенье сирен. Даже сервис путан.
И я грустно сажусь не в свои мопассани,
наизнанку надев дюматканый кафтан.
Александр Габриэль
Всё пишу я ямбический свой амфибрахий,
—————————
Хоть это и шутка, но все же отметим, что написано не амфибрахием, а четырёхстопным анапестом.
ПОДРАЖАНИЯ МАШИ РУБИНОЙ И АЛЕКСАНДРА ГАБРИЭЛЯ ИГОРЮ СЕВЕРЯНИНУ
Маша Рубина
В пеньюаре багряноовсяновосером,
надкусив золотой сладкохрустный эклер,
дама пьёт искророзовый пунш из фужера:
у неё поутру разыгрался бодлер.
Выпив чашку душистого крепкого чая,
джентльмен выползает гулять в палисад.
Проползёт метра два, и садится, вздыхая:
O себе даёт знать застарелый жоржсанд.
А вот мне не везёт. Иль здоровья навалом,
или же организму хворать не резон.
Ничего не болит. Только после скандалов
иногда вдруг заноет в кишках доризо.
Читать дальше в блоге.