Автор: Если бы не было войны, то Валик из большого дома на Розе Люксембург женился бы на Эличке. Об этом говорила «худая бабушка» — мама Валика. Очень сухонькая старушка с немножко страшными глазами. Она на улицах останавливала детей и спрашивала: тебе сколько лет? Вот у моего сыночка такой же мальчик был бы. Или девочка.
Девятого мая она заходила во дворы, где праздновали, присаживалась и говорила, что если бы не война, то её Валик женился бы на Эличке, и у них были бы детки, её внуки. «Такие же».
Какие — «такие же»? Я считала: если бы этот Валик с его Эличкой поженились вместо начала войны, так у них уже огого какие дети были! — никакие не дети, а взрослые дяди и тёти. Что она путает? А бабки-соседки ладонями машут — мол, не надо, цыть, молчи! — и пальцам по лбу постукивают — у неё тут немножко… Того.
Почему — «того»? Ну как… Жалко же ей за сыночка своего. Парень хороший был. Крепкий такой. Барышням нравился. До войны она сама была против этой Элички — увлекались бабушка и соседки воспоминаниями. Потому что еврейка же. Теперь вот жалеет, а тогда не хотела, конечно. Так что, женился бы или нет Валик на Эличке — это ещё вопрос. Её родители тоже, небось, не особо радовались.
Хотя, неверно, поженились бы они. Эля Валика провожала и, наверно, ждала бы. Но Элю убили раньше, сразу осенью. А Валик ещё был живой аж до 44-го. Если бы война кончилась на год раньше, то Валик бы живым вернулся. И тогда, конечно, женился бы уже не на Эличке. Нашёл бы себе другую. После войны много девушек осталось без парней. Не евреек, конечно.
Но война не кончилась на год раньше. И Валика тоже убили. Где-то в Венгрии. «Худая бабушка», то есть, мама Валика, никогда там не была и могилу сына не видела. Соседки обыкновенно о таком говорили, как про совсем обычное: это ей ещё повезло как, что не «без вести», а то бы пенсии ни копейки за погибшего. Другим вот не повезло — ни могилы от сына единственного не осталось, ни копеечки. То есть, не особенно они эту женщину жалели. И что умом она тронулась — ну и что. Она тронулась, а другие нет.
А потом добавляли, перебивая друг друга: у такой-то тоже был один сын. А та только успела как раз замуж — и всё. Ни мужа, ни детей. А у той — три сына и муж! Последний сын прямо в апреле перед победой. Это как? Легче, что ли? Войне конец, победа — а ей что теперь? Чему радоваться? Не вернёшь же. Ну да, и Валика тоже жалко. И Эличку…
Марина Шаповалова. 22 июня
Если бы не было войны, то Валик из большого дома на Розе Люксембург женился бы на Эличке. Об этом говорила «худая бабушка» — мама Валика. Очень сухонькая старушка с немножко страшными глазами. Она на улицах останавливала детей и спрашивала: тебе сколько лет? Вот у моего сыночка такой же мальчик был бы. Или девочка.
Девятого мая она заходила во дворы, где праздновали, присаживалась и говорила, что если бы не война, то её Валик женился бы на Эличке, и у них были бы детки, её внуки. «Такие же».
Какие — «такие же»? Я считала: если бы этот Валик с его Эличкой поженились вместо начала войны, так у них уже огого какие дети были! — никакие не дети, а взрослые дяди и тёти. Что она путает? А бабки-соседки ладонями машут — мол, не надо, цыть, молчи! — и пальцам по лбу постукивают — у неё тут немножко… Того.
Почему — «того»? Ну как… Жалко же ей за сыночка своего. Парень хороший был. Крепкий такой. Барышням нравился. До войны она сама была против этой Элички — увлекались бабушка и соседки воспоминаниями. Потому что еврейка же. Теперь вот жалеет, а тогда не хотела, конечно. Так что, женился бы или нет Валик на Эличке — это ещё вопрос. Её родители тоже, небось, не особо радовались.
Читать дальше в блоге.