Мое окно – трехстворчатый алтарь.
На левой створке серафим-кустарь
торгует статуэтками наложниц.
Садовник Ганс, лукавый златоуст,
поет дроздам и подстригает куст
короткими движениями ножниц.
Светящимися нитками прошит,
прозрачный воздух тает и дрожит,
отравленный весенним токсикозом,
и тучные мохнатые шмели
летят в полуаршине от земли,
подмигивая солнечным стрекозам.
На правой створке моего окна
архангел в ризе синего сукна
под форменным оранжевым жилетом
благочестиво подметает двор,
отмахиваясь от собачьих свор
метелкою, крылом и арбалетом.
Его бескрылый спившийся собрат,
с утра своей безбудущности рад,
прищурив левый глаз, неторопливо,
в футболке и пятнистом галифе,
за столиком открытого кафе
из баночки потягивает пиво.
А на центральной створке алтаря,
каким-то светом внутренним горя,
толкает Богородица коляску
с младенцем, и, отставшие на шаг,
балуются теленок и ишак,
на радостях затеяв свистопляску.
С брусчатки пешеходной полосы,
сквозь бороды и пышные усы
предбудущего выдохнув основу,
саксофонисты Каспар, Бальтазар
и Мельхиор несут младенцу в дар
ламбаду, кантри-блюз и босса-нову.
2015
Михаил Юдовский. Мое окно – трехстворчатый алтарь…
Мое окно – трехстворчатый алтарь.
На левой створке серафим-кустарь
торгует статуэтками наложниц.
Садовник Ганс, лукавый златоуст,
поет дроздам и подстригает куст
короткими движениями ножниц.
Светящимися нитками прошит,
прозрачный воздух тает и дрожит,
отравленный весенним токсикозом,
и тучные мохнатые шмели
летят в полуаршине от земли,
подмигивая солнечным стрекозам.
Читать дальше в блоге.