Живым и здоровым вернуться к маме…

Фрагмент пятый, последний.

В одном из помещений института писателя уже ждали несколько десятков сотрудников, вся «русская» учёная колония. Сразу отыскались старые знакомые, знакомые знакомых, родственники знакомых и знакомые родственников. Оказалось, что у журнала «Знамя» давние тесные связи с институтом ядерной энергии имени Курчатова, и ещё оказалось, что бывшие «курчатовцы» работают теперь здесь, в негевском исследовательском институте.

Я ничего не стану рассказывать о самой встрече, она, как и следовало ожидать, «прошла в тёплой дружеской обстановке». Не было ни представителей администрации, ни товарищей от парткома и месткома, ни повестки дня, ни заготовленных выступлений и речей. Сидели и «трепались» – хорошо, от души.

В обратной дороге Григорий Яковлевич неустанно расспрашивал – о Войне Судного дня, в которой я участвовал, о Ливанской войне, на которой воевал мой старший сын, об отношениях в армии между девушками-солдатками и парнями, между солдатами и офицерами. «У нас нет дедовщины. Солдаты-репатрианты сделали попытку, но с этим сразу решительно расправились.» Он позавидовал: «У нас, к сожалению, есть… Это неистребимо.» «Значит, это кому-нибудь нужно,» – подумал я. «Значит, это кому-нибудь нужно,» – печально сказал Григорий Яковлевич.

Поговорили об отношении к семьям погибших, к освобождению пленных.

– В нашей армии делают всё, чтобы наших пленных не пытали. Первый документ, который подписывает израильский новобранец – это «Декларация военнопленного». Если наш военнослужащий попадает в плен, он обязан – он обязуется и расписывается в этом – обязан, чтобы избежать пыток, без всякого принуждения рассказать неприятелю всё, что ему известно – независимо от степени секретности имеющейся в его распоряжении информации. Защитить государственные интересы призваны его командиры, которым должна быть известна та информация, которую может получить вражеская сторона, и они обязаны сделать всё, чтобы раскрытие её нанесло минимальный вред нашей обороноспособности. Задача же пленного – остаться живым и здоровым – любой ценой. Жизнь – наивысшая ценность.

Лейтенант Красной армии в отставке Григорий Бакланов был потрясён. Думаю, он не очень поверил моим россказням.

Мы въехали в Беэр-Шеву, промчались по её улицам, миновали проходную университета. У входа в здание библиотеки нас ждал Витя Радуцкий, он так и не уехал в Иерусалим.

Машина ещё не совсем остановилась, она ещё катилась по дорожке, а Григорий Яковлевич уже торопливо отстегнул привязной ремень, распахнул дверь и вывалился наружу.

– Что вы делаете! – закричал я, а гость уже спешил к Вите, подбежал, схватил за локоть.

– Витя, скажите, пожалуйста, – зачастил он, – какой документ подписывает израильский новобранец в первую очередь?

Витя невозмутимо – как само собой разумеющееся – ответил:

– Что?.. Ах, да. Вот: «Декларацию военнопленного». Чтобы не пытали. Чтобы живым и здоровым вернулся к маме.