1
Случай Распутина — самый странный в советской и постсоветской литературе: его поздние тексты (и проза, и публицистика) бросают отсвет на ранние шедевры и мешают ими наслаждаться, как раньше, но высокое качество его прозы, написанной до 1979 года, остаётся бесспорным. Велик соблазн уже в этой прозе найти корни его будущего духовного переворота, который привёл к последствиям поистине катастрофическим, — но ведь Распутин и в последние годы не утратил художественного дара: некоторые рассказы девяностых и нулевых по-настоящему сильны, и слышен в них тот же мученический, отчаянный голос. Пожалуй, нет более наглядной иллюстрации к мысли о том, что семидесятые годы, при всей их зловонной затхлости, были самым плодотворным периодом российской истории за весь XX век. В семидесятые Распутин мучился — но мог состояться; в девяностые он надломился непоправимо. Может быть, есть своя ужасная правда в словах Виктора Пелевина: «Выяснилось, что чеховский вишнёвый сад мутировал, но всё-таки выжил за гулаговским забором, а его пересаженные в кухонные горшки ветви каждую весну давали по нескольку бледных цветов. А сейчас меняется сам климат. Вишня в России, похоже, больше не будет расти».
Эссе Дмитрия Быкова о Валентине Распутине
1
Случай Распутина — самый странный в советской и постсоветской литературе: его поздние тексты (и проза, и публицистика) бросают отсвет на ранние шедевры и мешают ими наслаждаться, как раньше, но высокое качество его прозы, написанной до 1979 года, остаётся бесспорным. Велик соблазн уже в этой прозе найти корни его будущего духовного переворота, который привёл к последствиям поистине катастрофическим, — но ведь Распутин и в последние годы не утратил художественного дара: некоторые рассказы девяностых и нулевых по-настоящему сильны, и слышен в них тот же мученический, отчаянный голос. Пожалуй, нет более наглядной иллюстрации к мысли о том, что семидесятые годы, при всей их зловонной затхлости, были самым плодотворным периодом российской истории за весь XX век. В семидесятые Распутин мучился — но мог состояться; в девяностые он надломился непоправимо. Может быть, есть своя ужасная правда в словах Виктора Пелевина: «Выяснилось, что чеховский вишнёвый сад мутировал, но всё-таки выжил за гулаговским забором, а его пересаженные в кухонные горшки ветви каждую весну давали по нескольку бледных цветов. А сейчас меняется сам климат. Вишня в России, похоже, больше не будет расти».
Читать дальше по ссылке в блоге.