БОРИС РЫЖИЙ / КАТЯ КАПОВИЧ

Борис Рыжий

Вот и зима, мой ангел, наступила —
порог наш черный снегом завалило.
И в рощу обнаженную ресниц
летят снежинки, покружив над нами,
и наших слез касаются крылами,
подобными крылам небесных птиц.

И сад наш пуст. И он стоит уныло.
Все то, что летом было сердцу мило, —
как будто бы резиночкой творец
неверный стих убрал с листа бумаги —
бог стер с земли. И простыни, как флаги,
вдали белеют — кончен бой, конец.

Мы в дом войдем с последнею надеждой,
что в нем еще жива любовь, как прежде,
но вновь увидим, за окном — зима.
Я думаю, что спать должны зимою,
как бурые медведи, мы с тобою —
чтоб дальше жить, чтоб не сойти с ума.

И потому, укрыв тебя овчиной,
шепчу: «Не принимай всерьез кончину.
Мы пережили тысячу смертей,
и мы еще увидимся при жизни».
О, спойте колыбельную, пружины,
нам. Усыпите нас до теплых дней.

Катя Капович

Тепло и сладко пахнет сумрак зимний
рябиновкой и пирогом с малиной,
разлиты в небе все тона заката,
развешаны на кухне сныть и мята,
проросший лук показывает уши,
нам не впервой мешать веселье с чушью!

Тут мы живём, позёвываем, мыслим,
ворчим на молодежь, порою киснем,
жуем перед экраном бутерброды,
потомству шлём на праздник переводы,
ругаем наши зимы втихомолку,
но по старинке наряжаем ёлку.

Вот наша жизнь во всём разнообразье:
маслины и сардины в жёлтом масле.
В чужбине свято соблюдая нравы,
за стол садятся ладные красавы,
красавцы, постаревшие в изменах,
любившие блондинок и шатенок.

Да здравствуют с кислинкой помидоры,
салатов удивительные горы,
гирлянды ламп, игрушки в антураже,
какая всё же прелесть ёлка наша!
Горит звезда, струна гудит напевно,
лягушка превращается в царевну.

А после воскресенья сразу вторник,
слетает новый снег на подоконник,
вновь сныть и мята в воздухе разлиты,
в грязи следок козлиного копыта.
Разъезд машинный, привкус ностальгии.
Счастливого пути вам, дорогие!