Автор: Схоластический вопрос о том, может ли быть атрибут без субстанции (протяженность без предмета, пространство без наполнения, время без интервала между событиями) весьма похож на главную идею инфляционной теории истины. А именно, является ли истинность свойством.
Согласно «теории раскавычивания» Уилларда Куайна, парадигмa Тарского «Предложение „Снег белый“ истинно, тогда и только тогда, когда снег белый» трактуется как использование предиката истинности для снятия кавычек с предложения. То есть для перехода от разговора о словах к разговору о снеге.
Это проклятие аналитической философии: говорить можно только о словах. Мостик между словами и реальностью не перекинуть, потому что этот мостик тоже будет выражен словами.
Однако мы смутно догадываемся, что помимо слов существует еще какая-то реальность. Эта реальность нам дана в невербальных ощущениях. Отсюда странная концепция «квалиа» аналитической философии. Ощущение красного цвета есть квалиа красного цвета. Оно не тождественно словам «красный цвет». Ну примерно как оргазм не описать словами, а можно только почувствовать.
Да, так вот. Согласно инфляционной теории истины, утверждать нечто (например, утверждать «снег — белый») — это не то же самое, что утверждать, что это нечто истино (что настоящий снег по-настоящему белый). «Я вам обещал, но я не обещал выполнять обещание», как говорят израильские политики после выборов своим избирателям. 🙂
Между словами и реальностью есть зазор. И этот зазор можно интерпретировать как представление, будто истинность является свойством. Конечно, белизна — это свойство снега. Но это такое идеализированное свойство. По настоящему белым может быть только идеальный снег в нашем воображении. Но нам нужно иметь дело с реальным снегом, а не воображаемым. К реальному снегу может относиться утверждение «снег белый», которое, хотя и описывает идею снега в нашем воображении, может быть истино или ложно для реального снега.
Если мы признаем эту странную инфляционную теорию истины, утверждающю различие между утверждниями «снег белый» и фактом белизны снега, то можно сделать следующий шаг. Это диалетеизм, то есть утверждение, что противоречия и парадоксы существуют в реальности, а не только в языковом описании реальности. (Например, J. C. Beall and Bradley Armour-Garb Should Deflationists Be Dialetheists? Noûs , Vol. 37, No. 2 (Jun., 2003), pp. 303-324 https://www.jstor.org/stable/pdf/3506086.pdf Парадоксы — это такие ситуации, которые возникают при играх со словами. Например, когда Лжец говорит «Мои слова — ложь» (Или «Это предложение ложно»). Они не могут быть ни истинными, ни ложными. Ну а раз истина — свойство реальныx объектов (вроде снега), а не только умозаключений, то и парадоксальность может быть присуща реальным объектам.
Стандартный пример диалетеизма — парадоксы границы: когда кто-то стоит в дверях, про него можно скaзать, что он и внутри и не внутри одновременно. Парадоксальность можно считать чисто языковым явлением, а можно считать явлением реальности.
В более привычных мне науках, вроде классической механики, тоже, как ни странно, можно найти парадоксы. Например, парадоксы трения (парадоксы Пенлеве). Оказывается, уравнения механики иногда не имеют решения или имеют не единственное решение. Они ill-posed (некорректно поставлены). Ill-posedness задачи тесно связана с неустойчивостью решения. У вас если А, то Б, а если Б, то А, и вас бросает туда-сюда как аэроплан при неустойчивисти типа флаттер или при турбулентности.
Как из аксиом иногда можно вывести и одно утверждение, и противололожное, так и из начальных условий задачи иногда следует более чем одно решение.
Является ли неустойчивость свойством реальности, или свойством нашего описания реальности — интересная тема для размышления.