Алла Боссарт. Исполнилось 85 лет со дня рождения Беллы Ахмадулиной

85 Белле Ахмадулиной.
Хотя у богинь не бывает возраста.
Какой возраст – у нее, целиком состоящей из поэтического вещества?

Всю жизнь Белла держала такую высокую ноту – искусства и достоинства, что казалась существом нездешним. Как мог соответствовать ей обычный, земной мужчина?

Может быть, от этого все ее союзы были столь лихорадочными. Студенческий брак с Евтушенко, по молодости счастливый, рассыпался искрами – два медведя в одной берлоге, две раскаленные звезды. Тяжелый, страстный, амбициозный, исполненный взаимного непонимания брак с Нагибиным. Безумный роман с юным Кулиевым: «Белла, отдай сына! – Не могу, Кайсын, первый раз люблю!» И только Мессерер, любивший, как сорок тысяч братьев и отцов любить не могут, не соврал, пообещав: «пока смерть не разлучит нас». Только Боря, не будь ему глубоко противен всякий пафос, мог бы сказать, как сказала когда-то Лиля Брик: «Когда умер Ося, — умерла я».

Зато истинно отмечены, избраны свыше были друзья Беллы. Прочное, нежное, любовное товарищество, ее преданность друзьям возвращалась ей сторицей. «Когда моих товарищей корят, я понимаю слов закономерность, но нежности моей закаменелость мешает слушать мне, как их корят…» Вознесенский, возможно, хотел большего, но оставалось любить «божественного кореша» как сестру. Как любили ее они все, чуть старшие товарищи по поколению: Шукшин, Аксенов, Искандер, Окуджава, Высоцкий.

Юра Рост чтил ее так, что счел единственно возможным способом приехать к ней в гости верхом – через все Бульварное кольцо. Беллу обожал Параджанов. Ее уважительно принимал у себя в Монтрё, любуясь, словно волшебной бабочкой, Набоков. Писал поэтические письма Тонино Гуэрра. Даже Лиля Брик, 200-процентная женщина в свои 90, сумела понять, какую райскую птицу занесло в дом, и полюбить Беллу без всяких дамских наслоений.

Один из всех конгениальных ей людей не любил Беллу. Не желал ее знать и видеть в ней главного – Иосиф Бродский. Числил по разряду «советских» поэтов, как всех, кого постиг успех при жизни и на родине. Но и он, злой и ревнивый Бродский, с его воспаленным чувством к России к концу «аудиенции» был очарован Беллой.

Белла прошла все искусы. В том числе, самый тяжелый – медными трубами. И ничего не утратила, ни одной молекулы своей пыльцы. Ничем не поступилась. Ушла из этого мира такой же, как и пришла в него – безбытной, послушной музыке сфер и больше никому. (Отчасти, может быть, Боре…)

Была ли Белла Ахатовна счастливым человеком? Писала, что – да, счастлива в любви, в работе, в детях и в друзьях. Но может ли быть счастлив поцелованный Богом? До счастья ли – при такой грандиозной ответственности?

Я благодарна судьбе, что позволила мне хотя бы едва, хотя бы на полшага ступить в заколдованный ареал этого белого единорога с «челкой вороною». Как перед войною.

И, наверное, глуповато вылезать со стишками на этой поляне. Но, может быть, моя многолетняя любовь будет признана смягчающим обстоятельством.

* * *
Наш двор… бомжи, собаки и соседи –
под Новый год в подвал несли столы,
теряя тапки, прибегал Каледин,
и хохотал Фазиль, сын Абдулы.

Там Белла тихо приносила Вакху
за жертвой жертву, рассыпая смех,
но неусыпно нес художник вахту,
и только он указывать ей смел.

Я ж на полу сидела незаметно,
любовь (с портвейном пополам) сбивала с ног,
и к узловатым пальцам в самоцветах
я прижималась мордой, как щенок.

Наутро шли на черствое семейно.
А выше этажом (возможно, что в очках),
привычная, не мучаясь похмельем,
она уже писала на клочках.

Каракули, вспять времени и месту,
чернильницы космическая пасть
давали силы ей брести, шатаясь, в Мекку,
и добрести, и на пороге пасть.

А где-то ближе к вечеру, шалея
от музыки, дробящей позвонки,
она вела гулять щенка шарпея,
в дуэльный снег вонзая каблуки.
……………………………………..

…Ободран дом, на небесах соседи,
бомжи по честноку поделят хлам,
и кто кому сказал: давай уедем –
уже неважно. В общем, по нулям.

…Собаки здесь гоняют в шутку чаек
по пляжу восемь месяцев в году…
но кто там, глянь, на шпилечках качаясь
и на ходу отхлебывая «чавес», —
ведет щенка шарпея в поводу?