Автор: С новой литеры алфавита,
нержавеющая, как сталь,
продолжается дойче вита,
продолжается Франкенталь.
От безвестности хорошея,
этот маленький городок
в небеса удивленно шею
устремляет, как диплодок,
где закаты плывут, алея,
а под ними – вразлад, вразлет
ясенеют, грустя, аллеи
и циррозовый сад цветет.
Я врастаю в него, листаю,
словно книгу, сходя с ума.
И готовы, как птичья стая,
над землею взлететь дома
и пропасть за бескрайним краем,
за бездонностью синих дён.
Не листай – и не будь листаем.
Не читай – и не будь прочтен.
Я живу в отраженном свете
в этих каменных погребах,
привкус кофе, тоски и смерти
ощутив на своих губах.
Михаил Юдовский
С новой литеры алфавита,
нержавеющая, как сталь,
продолжается дойче вита,
продолжается Франкенталь.
От безвестности хорошея,
этот маленький городок
в небеса удивленно шею
устремляет, как диплодок,
где закаты плывут, алея,
а под ними – вразлад, вразлет
ясенеют, грустя, аллеи
и циррозовый сад цветет.
Я врастаю в него, листаю,
словно книгу, сходя с ума.
И готовы, как птичья стая,
над землею взлететь дома
и пропасть за бескрайним краем,
за бездонностью синих дён.
Не листай – и не будь листаем.
Не читай – и не будь прочтен.
Я живу в отраженном свете
в этих каменных погребах,
привкус кофе, тоски и смерти
ощутив на своих губах.