Автор: В пространстве родилось ощущение неловкости. Вроде как надо было спросить у дамы: «Вам помочь?» Но она ни о чем не просила, стараясь просочиться мимо, да и у мужа пропал дар речи, как он потом мне сказал. Единственно, что он сделал, притормозил около нее. Она шла по самому краю обрыва, а нам пришлось притереться плотнее к склону горы.
В те короткие мгновения я с удивлением почувствовала, что мозг мой превратился в гранитную плиту, на которой некто звонкими молоточками постоянно отчеканивал только один вопрос – Позвольте поинтересоваться, а какую книгу Вы читаете? И опять – Позвольте поинтересоваться, а какую книгу Вы читаете? Позвольте поинтересоваться…..позвольте поинтересоваться…….
При этом, я старалась не смотреть ей в лицо. Застряла взглядом на книге и на ногах дамы. Сейчас вспоминая те мгновения, пытаясь выстроить мысленно ее образ, понимаю, что у сего образа совсем нет лица. Но муж мой лицо дамы видел, он до последнего ждал что она спросит или попросит о чем то. Событию этому удивлялись мы не долго, точнее мы напрочь забыли о даме уже через пару минут. Нас ждало первое серьезное препятствие.
Горы никогда не представлялись мне угрожающими, живя в Ташкенте, мы часто выезжали в горы, радостно ходили в походы, забирались на крутые склоны. Лучше гор могут быть только горы…а лучше моря может быть только море…а лучше степей, только степи и т.д. Но здесь, вывернув на крутом повороте, перед нами взвился ввысь крутой же подъем. При виде этого подъема я как нежная барышня 18-го века почувствовала дурноту. Когда мы с первого раза подъем не взяли и скатились вниз, дурнота стала нестерпимая и я вывалилась из машины на колючие камни. Муж продолжил на своем боевом коне форсировать гору. Смотреть на это было страшно. Из под колес летели камни и громко падали вниз в обрыв. Муж попросил меня подняться в гору, потому что когда машина скатывалась вниз, то на щебенке и мелких камнях она становилась не управляемой, просто скатывалась вместе с камушками.
Сверху картина была не лучше, уже на самой вершине подъема, когда до заветного ровного места оставалось совсем чуть-чуть, одно колесо машины предательски подвисало в воздухе, три другие колеса нещадно молотили по камням, выбивая и пыль и дым и искры. Машина опять скатывалась вниз. Один раз машину развернуло поперек дороги и медленно как на санках покатилась по спуску. Автомобиль большой удивляюсь, как ему хватило ширины дороги. При этом, равнодушный голос шептал мне на ухо – Нет, на трех колесах не проедет, нет на трех колесах не проедет…..не проедет
Надо отдать должное мастерству и упорству моей второй половине, сказался шоферский опыт далеких 80-х, когда он рассекал на автомобиле урал (кажется урал?) по горам Афганистана.
Она прошла! На трех колесах, но прошла! На трех колесах….
Выехав на ровное место муж дал машине возможность отдохнуть, заодно осмотреть ее. Я дабы снять напряжение и дрожь в ногах пошла изучать окрестности. Дорога стала шире, по обе стороны невысокий горный лес. Солнце не пробивалось сквозь густые связанные в тугие узлы кроны деревьев. Минималистичный строгий лес, в одной цветовой гамме, никаких цветочков, редкие травы. Монотонность нарушали многочисленные, неаккуратно-кривые, заброшенные гнезда птиц. И при этом исключительная тишина, ни звука, никакого звука. Лес без птиц, без жужжания стрекоз или еще каких нибудь насекомых. Но, удивляться и осматривать окрестности дальше, стало некогда.
Правое заднее колесо оказалось «всмятку», резина повисла на диске унылой расплывчатой тряпкой.
— А запаска то у тебя есть? – бодро спросила я у мужа
— Есть! – бодро же ответил он – Но в ней тоже дырка…..
— ????!!!!???? КАК ТАК?
— Три шиномонтажа в Москве не смогли ее найти.
— Как так? Мы поперлись в горы на лысой резине. Ты сам хвастал, что эту резину хранить зимой не надо, а можно радостно выбросить. Да еще без запаски???
— Что ты так переживаешь, Эстер?!
— Может хоть какие ни какие заплатки есть? Или приспособления?
— Нет, ремкомплект я дома забыл. Ты же помнишь как мы собирались….Да не переживай ты так!
— О Боже!
Мой муж отличается удивительным апофигизмом, но за почти три десятилетия, совместной жизни, я привыкла не удивляться этому.
— А другие колеса как?
— Вроде держат пока, но правое переднее все в лохмотьях.
Правое переднее представляло собой поверхность луны, выемки, кратеры и лохмотья, но оно выдержало. Эх! Эта русско-украинское мужнино: «была не была! Эх!»
Запаску подкачали, она от испуга продержалась до «большой земли», где на грязном, придорожном шиномонтаже, его таки «заштопали».
— На трех колесах, не доедет – шептал мне голос – Не доедет, не доедет…
Продолжение….