Автор: Это было в те старые времена, когда доллар стоил сначала 65, а затем 90 копеек, хотя немногие из жителей России вообще когда–либо видели эти доллары. В столичных городах Москве и Ленинграде какие-то продукты еще лежали на полках магазинов, но, бывая по делам в некоторых областных центрах, Яша возил с собой колбасу, мясо, масло и сыр в качестве подарков принимающей стороне. Конечно, стоимость этих подарков полностью оплачивалась заказчиками. Однажды судьба занесла его в Красноярск. Яша вошел в громадный магазин, весь из стекла и бетона, и за большими витринами увидел всего лишь два предмета – бутылку водки и маленький плавленый сырок под легендарным названием «Дружба». Вечером, сидя за столом, уставленным едой, в компании новых знакомых, он рассказал о своем удивлении. Его снисходительно похлопали по плечу, назвав увиденную им днем ситуацию как «и друг мой маленький сырок».
К числу иногда изчезавших предметов, в том числе в столице, было и так называемое «изделие №…» Баковского завода резиновых изделий. Не все из ныне живущих в России знают, что это такое. Для Яши, уже имевшего дочь, эта проблема имела, однако, важное значение, хотя как еврей он понимал неправедность своих действий. Так или иначе, вопрос этот надо было решать, его нельзя было откладывать или пускать на самотек. Яша обошел несколько ближайших аптек, но того, что ему было нужно, не было. Он вспомнил место, где он жил раньше — на противоположной по линии метро стороне Москвы, вспомнил аптеку, которая там располагалась. Заведующая этой аптекой очень хорошо относилась к нему и его жене, а когда, бывало, они, гуляя, вкатывали в вестибюль аптеки детскую коляску с дочкой, она выказывала также большой интерес и к их дочке. Яша решил съездить в эту аптеку.
Было уже начало вечера, зачиналась темнота, и надо было поспешить до закрытия аптеки.
Яша успел, оставалось еще минут 15 до закрытия. Знакомая ему заведующая аптекой не стояла за прилавком. Яша подошел к стеклянной витрине. Все было на месте. Яша показал работавшей провизорше пальцем, что ему надо.
— Сколько Вам? – спросила полная, пожилая женщина в белом халате.
— Пачек 5–10, — ответил Яша.
— Мы сейчас кончаем работать, — сказала женщина, — я не могу открывать новую упаковку. Всю упаковку возьмете?
— А сколько в ней?
— 500 пачек.
— Зачем же мне столько? — спросил Яша.
— Предложите своим знакомым, приятелям. Мы сейчас заканчиваем. Решайте!
Перед взором Яши мысленно пробежала небольшая череда его друзей и знакомых. Никому из них он не мог бы предложить ничего подобного.
— Ладно, давайте, — сказал Яша, — сколько с меня?
Была названа сумма, составлявшая существенную долю его заработка.
С большой коробкой в руках Яша вышел в сгущавшуюся темноту и зашагал в направлении к станции метро.
Был легкий морозец начала зимы. Уже выпадал снег и кое–где можно было разглядеть слегка темневшие и отблесткивавшие полосочки – каточки, на которых можно было поскользнуться и упасть. Однако Яшу поджидала другая неожиданность. Сосредоточившись на ожидаемой опасности, он в темноте не заметил полуоткрытый люк и ступил на его крышку, которая отъехала, пропуская Яшу вниз. Яша чудом завис на растопыренных локтях, с трудом удерживая в руках увесистую коробку. Он почувствовал сырость, обдавшую его ступни. Сердце его учащенно забилось. С большим трудом Яша смог отбросить в сторону коробку и выбраться из люка.
В квартиру Яша вошел уже довольно поздно, испачканный, продрогший, с холодными и влажными ногами, но спасшийся и с коробкой, спрятанной за спину.
Яша оставил коробку в прихожей и заглянул в комнату.
Хана лежала на кровати в халате поверх одеяла, что в общем–то было не совсем обычно для нее.
— Где ты был? Почему так поздно? – спросила она.
— Так, — неопределенно ответил Яша, — Почему ты лежишь?
— Я себя плохо чувствую, — отвечала Хана и затем голосом потише добавила, — Яша! У нас будет мальчик.
Снова, второй раз за этот вечер, Яша услышал биение своего сердца.
— Почему ты думаешь, что мальчик? – спросил он.
— Мне так кажется, ты ведь хотел мальчика, — отвечала Хана.
Яша подошел к жене, грязной и холодной рукой погладил её по голове и быстро вышел в ванную.
Когда примерно через час он опять был в комнате, Хана уже разделась и спала под одеялом, мерно дыша.
Яша тихонько вышел в переднюю, взял коробку, и, открыв дверь, ступил на лестничную площадку. Он прислушался. Все органы чувств Яши были обострены до предела. Было начало ночи — самое плодотворное время для любви; а он в одиночестве стоял на холодной лестничной площадке. Яша приблизился к мусоропроводу. Странной жизнью жила в это ночное время многометровая коммуникационная труба большого диаметра десятиэтажного московского дома. Мимо Яши с шуршанием пролетали какие–то мягкие вещи. Другие, твердые предметы, летели с методичным стуком, отмечая пройденные ими этажи. Доносились обрывки музыки и веселого смеха мужчин и женщин. Среди этой кагафонии звуков Яша также различил плач детей и крики ругавшихся людей. Мимо него с шумом проносились разочарования, сбывшиеся и несбывшиеся надежды людей. Яша остро ощутил себя членом коллектива живущих в этом доме людей, их сообщества и их сговора: он ничем не лучше и не хуже этих людей, он их человек. Яша открыл крышку мусоропровода, высоко поднял над головой коробку и бросил её вниз. Крышка мусоропровода с урчаньем проглотила эту коробку, как кусок лакомого пирога. Яша снова услышал мерный отсчет этажей дома в унисон ритму своего сердца.
Тихонько, на цыпочках Яша вошел в квартиру. Когда он лег в кровать, Хана по-прежнему мерно дышала, но вдруг она быстро прижалась к нему, как бы ища теплоты и защиты.
— Куда ты выходил сейчас? — спросила она, продолжая спать.
Утром у них не было времени поговорить обо всем, что было вечером и ночью, и получить ответы на все вопросы. Они оба спешили на работу.