Наверное, это совпадает с чем-то в человеке, иначе почему бы издатели запускали книги сериями, а читатели любили узнаваемое в творениях многопишущих авторов, — похожие эпизоды в таких романах-повестях-детективах, когда мы уже знаем, что у героя обязательно будет свидание с новой знакомой, или что за дверь выйдет тетка в засаленном халате, или что будет произнесена известная фраза, или что героиня не та, за которую себя выдает… Читателю приятно, что очередная книга сложена из милых старых кубиков.
Повторяемость есть в песне — припев, в стихах — ритм, строфа, в музыке, в архитектуре (вы же не хотите, чтобы все окна были разными, а все этажи – неодинаковой высоты), в природе, наконец. Ведь живем более-менее по природному ритму.
Потребность в повторяемости, рутине у людей неодинакова, но без нее не обходится никто, ни тот, кто смолоду не любит никуда ездить и может уснуть только в своей постели, ни закоренелый бродяга, сменивший десятки занятий.
Малые дети очень любят привычное. Помню, как укладывала на дневной сон трехлетнего брата, читая ему сказку, чтобы он поскорее уснул. Сказку он всегда требовал одну и ту же: про трех поросят в пересказе С. Михалкова. В ней было двадцать страниц, мне, восьмилетней, она поднадоела, и я пыталась чуть-чуть ее сокращать, не упуская смысла. Но этот номер не проходил: братец тоже знал текст наизусть и на такое редактирование не был согласен.
С собственными детьми я уже знала: сказка должна быть рассказана всегда одинаково, с теми же интонациями.
И взрослым нужно много одинакового: не можем же мы каждый раз оказываться в новом мире.
Устойчивые образцы (повторяемость) – основа жизни, филогенез повторяет онтогенез и т.д.
IMHO, разумеется.