Автор: Лет так 20 назад — во всяком случае, еще до слома СССР — был я в гостях, где собралась смешанная компания: там были «старые иммигранты», с 10-ю и больше годами «стажа», и новые, только-только свалившиеся на американскую землю.
И как-то так получилось, что они разбились на два кружка в двух разных углах — в одном доминирующим вопросом был такой: «И, что, этому вы посвятили свою жизнь ?». Это были свежие люди, еще не обтертые их новой жизнью. В кружке «старичков» преобладали темы покупки новой и перефинансирования имеющейся недвижимости.
В общем, путь развития представлялся таким — от идеализма к сугубому материализму, даже несколько заземленному.
И вот недавно был я в «обществе», и разоворы крутились уже вокруг детей/внуков. Ну, с внуками все понятно — детишки они и есть детишки, растут и учатся. А вот наши взрослые дети обнаружили изрядные черты идеализма. Сплошь и рядом слышишь истории о том, как тот или другой отверг карьеру, и хочет делать что-то другое, что давало бы «.. внутреннее удовлетворение …«.
Дети — кое-кому из них уже под сорок, и выросли они как вольные люди — спрашивают друг друга: «И этому вы посвятили свою жизнь ?».
И мне это даже не кажется странным. В России у очень многих людей моего круга не было «… соблазна карьеры …». Она была либо невозможна, либо достигалась очень уж стыдными методами. И жили мы на манер своего рода монахов — в бедности, но с поиском возможности «… делать что-то интересное ...».
В новой жизни в США «соблазн карьеры» для нас оказался очень силен. А у наших детей — нет. Для них «… возможность расти …» — не чудо, а непреложный факт.
И похоже, им теперь хочется в основном, чтобы непременно было интересно …
Наверное, внуки станут отрицать их ценности, и вырастут сугубыми материалистами ? 🙂
Борис Маркович, при прочих равных скорее всего важность и значимость «интересно» будут только возрастать. Не ради ли этого и бодаемся с жизнью?
Да, вы, наверное, правы. Тут есть еще один аспект — широта рдиапазона. В той дюжине семейств, которых я знаю уже 30 с хвостиком лет — все примерно того же возраста и времени заезда — имелся стандартный набор: молодая пара, состоящая из инженера и учительницы. Если взять круг пошире — ну, появлялись врачи, переводчики, была одна музыкантша и одна девушка-искусствовед.
А вот дети разбросаны по куда более широкому диапазону профессий: художница, театральная художница, инструктор по горным лыжам, тренер-теннисист, ученый, киношник, пара успешных предпринимателей, учитель, врач — и даже полицейский.
При этом они без особых колебаний меняют жизнь — могут, скажем, вдруг переключиться с науки на журналистику. Свободные люди, по крайней мере, более свободные, чем были мы …
Да, о диапазоне это Вы совершенно точно. Думаю, что тут дело ещё и в скорости жизни: за год в их жизни изменяется больше, чем у нас в том же возрасте за несколько. Вспомните одежду, игрушки … и сравните с их, которые легко обновляются неизмеримо чаще. Это ускорение, кстати, меняет и обучение: всё больше приходится строить обучение не в расчёте на предсказуемое будущее и передавая им свои знания, а в условиях всё меньшей предсказуемости и необходимости научить их самим учиться. Они гораздо более гибки, чем были мы. И профессии им не только можно будет, но и нужно будет менять — нам хватало одной на жизнь, а им едва ли хватит. Не будут свободными — хана им. Я начинал об этом талдычить учителям и в Минпросе ешё в 1980-ых, но протрава благоглупостями Академии педнаук и системы подготовки педагогов не реагировали. Сейчас что-то пытаются, но уж больно неуклюже.