Автор: 
Я мир стараюсь утеплить,
Как в дождь холодную терраску,
Я всё рассказываю сказку,
Чтоб жажду ласки утолить,
Тоску по ласке и теплу.
Ведь слушать сказочку о счастье
Так хорошо когда ненастье
И дождик хлещет по стеклу.
2013
***
Ну, слава Богу, вроде дышится,
Тьфу-тьфу не сглазить, вроде пишется,
И сквознячок гуляет в доме,
И смерть живым на радость в коме,
И жизнь бессмертная куражится,
Да так, что мало не покажется,
И модный шлягер напевает,
И нас лукаво подбивает
На то, чтоб мы, забыв о старости
И разных хворях, и усталости,
Опять спешили на свиданье
С капризной музой мирозданья.
2013
***
Шагалу
Лазурные козы летят,
Коровы летают зелёные,
И люди летают влюблённые
И доли иной не хотят.
Наверное, надо и нам
Чужому примеру последовать.
Ведь вряд ли нас будут преследовать
Земные невзгоды и там.
Ну где ты, художник? Ну где?
Скорей нарисуй нас летящими,
На всё это сверху глядящими,
Ах не оставляй нас в беде.
2013
***
Сквозь груду строк просвечивает то,
Что жило здесь ещё до этих строчек:
Следы каких-то давних заморочек
И адреса, которые никто
Уже не помнит нынче, адреса
Ничейные, чужие небеса,
И улицы под теми небесами,
Где кто-то ждёт кого-то под часами
С цветами, различимы и цветы –
Везде следы минувшей маеты,
Поверх которой я пишу в горячке
Свою осанну и свои заплачки.
2013
***
А если творить, то уж сразу для вечности,
Для сини небесной, для облачной млечности,
Для будущих вёсен, для будущих лет,
Для тех, кто ещё не родился на свет,
Для тех, кто на свет потому и рождается,
Что в чём-то земном и небесном нуждается.
2013
О ТОМ, О СЁМ:
«ЧЕЛОВЕК ВОЗДУХА»
«Все уже написано, — с маниакальной настойчивостью повторял мой друг-поэт, — человека давным-давно выпотрошили и вывернули наизнанку. Ничего нового о нём не скажешь.» Мысль до того «свежая», что нелепо возражать. Каждый пишущий испытывал подобные чувства. Каждый пишущий, перечитав Пушкина и убедившись, что он — «наше всё», спрашивал себя: «Зачем пишу?» Ответ, правда, давно существует и звучит весьма убедительно: «Не могу не писать». Но есть еще одна старая истина: «Каждый пишет, как он дышит.» А поскольку состав воздуха постоянно и существенно меняется, то, следовательно, меняется и манера письма. Не может не меняться. Значит, проблема новизны снимается: новизна обеспечена нам самими условиями существования.
Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос —
Бог сохраняет все: особенно — слова
Прощенья и любви, как собственный свой голос.
В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст,
И заступ в них стучит: ровны и глуховаты,
поскольку жизнь — одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты…
Иосиф Бродский
Слова прощенья и любви не исчезают, они всегда в воздухе. Но не исчезают и все мощные выбросы зла и агрессии. Любые времена костоломны, а в 20-ом столетии костный хруст слышен особенно отчетливо. Рваный пульс, аритмия, асфиксия, режущие ухо диссонансы — без этого наша эпоха плохо представима. В нескладном мире трудно писать складно. Так и тянет нарушить правила согласования, похерить падежи и знаки препинания:
протяни онемевшему небу
тишины неуместную весть
святый боже которого нету
страшный вечный которого есть…
Алексей Цветков
Такими рассогласованными, но при этом в высшей степени осмысленными словами говорит современный поэт.
Что, разве в этом мире больше нет романтики, нежных чувств, прекрасной дамы? Есть, как не быть. Но сегодня, когда поэт и его муза дышат не столько «духами и туманами», сколько разными вредоносными выхлопами, картинка получается совсем иная:
И тетя Муза в крашеных сединах
Сверкнула фиксой, глядя на меня…
Сергей Гандлевский
Или:
Жертва козней, собеса, маразма, невроза,
в сальном ватнике цвета «пыльная роза»,
с рюкзаком за спиной, полным грязного хлама,
в знойный полдень проходит под окном моим дама.
Лев Лосев
И все же, несмотря и вопреки, «живем и радуемся, что Господом ниспослан нам живой удел.»
Боже мой, как все красиво!
Всякий раз как никогда.
Нет в прекрасном перерыва,
Отвернуться б, но куда?
Леонид Аронзон
Казалось бы, полное благорастворение воздухов, полное согласие между словами: и падежи на месте и знаки препинания — тишь да гладь, да Божья благодать. Но это только на первый взгляд. Если получше вчитаться, то непременно почувствуешь в этом славословии нечто тревожное, настораживающее, какой-то изъян, червоточинку. И не сразу поймешь, откуда оно — это чувство тревоги. То ли от нарочито неловкой рождающей еле заметную ироническую интонацию манеры выражаться («всякий раз как никогда»), то ли от неожиданного и поначалу необъяснимого желания отвернуться… Зачем отворачиваться, если все так хорошо? Затем, что избыточная красота тоже гибельна и от счастья тоже можно умереть. «Нет в прекрасном перерыва», — говорит поэт, отлично зная, что есть. Более того, зная, что перерыв — это не просто отсутствие прекрасного, но присутствие ужасного, от которого лучше вовремя отвернуться. Нет, это не «мороз и солнце — день чудесный!», не беспримесная радость бытия, не кантилена. Это какой-то болезненный выкрик, восторг, смешанный с тоской и страхом.
Если перефразировать пословицу «человек есть то, что он ест», то можно сказать — «поэт есть то, чем он дышит». В этом смысле поэт — человек воздуха. «Блаженное благоуханье/ Единый раз сполна вдохну…» — вряд ли такое может быть написано сегодня, когда концентрация ядов гораздо выше, чем прежде, когда горького куда больше, чем сладкого, и даже о сладком пишется горько:
На кладбище, где мы с тобой валялись,
разглядывая, как из ничего
полуденные облака ваялись
тяжеловесно, пышно, кучево,
там жил какой-то звук, лишенный тела,
то ль музыка, то ль птичье пить-пить-пить,
и в воздухе дрожала и блестела
почти несуществующая нить.
Что это было? Шепот бересклета?
Или шуршало меж еловых лап
индейское, вернее, бабье лето?
А то ли только лепет этих баб –
той с мерой, той прядущей, но не ткущей,
той с ножницами? То ли болтовня
реки Коннектикут, в Атлантику текущей,
и вздох травы: «Не забывай меня».
Лев Лосев
Вполне традиционные стихи. Чем не прошлый век? И все же при кажущейся традиционности эти стихи абсолютно современны. Во-первых, контекстом (в сборнике они расположены где-то между «Включил ТВ — взрывают домик./ Раскрылся сразу он, как томик…» и «Повинуясь чугунной бабе,/ разверзаются хляби…»); во-вторых, тем, что эта старая песня рождена в Новом свете, хотя и перекликается с покинутым Старым; а также тем, что действие, точнее, бездействие — dolce far niente — происходит на кладбище, где живет лишенный тела звук, где травы шепчут «не забывай меня», а в воздухе дрожит почти несуществующая нить жизни, да и та вот-вот оборвется. Все традиционное, классическое существует здесь как фон, как аллюзия, печально ироничный кивок, привет, посылаемый из-за океана туда, откуда есть пошли эти строки, в которых пушкинские парки переплетены с реалиями Нового Света, а российское бабье лето с английским Indian summer…
Нет, вовсе не обязательно отказываться от привычных связей и вставать на уши, чтоб произнести нечто новое. Да и вообще, при наличии поэтического дара, нет нужды специально хлопотать о новизне. Новизна — в воздухе, постоянно меняющемся и влияющем на химию организма — нервные волокна, мозговые клетки, состав крови — то есть, на все то, с помощью чего «химичит» поэт.
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
Сергей Гандлевский
Все здесь старо и одновременно ново. Время у нас всегда гиблое, место — Богом забытое, живые — всегда недобитки, в которых никогда не умирает древнее чувство любви к отеческим гробам, к родному пепелищу. Но из всей этой ветоши вылупляются строки, которые вряд ли могли возникнуть полвека, а тем более, век назад.
Вдох предполагает выдох. Выдыхая стихи, которые остаются в воздухе (если не сами слова, то флюиды, от них исходящие), поэт невольно воздействует на окружающую среду. Она творит его, а он — ее. Даже когда нечем дышать («Душно, и все-таки до смерти хочется жить»), поэт дышит ворованным воздухом, в котором иногда рождаются неслыханно новые строки…
«Уже не я пою — поет мое дыханье…»
О. Мандельштам
1999
——————————
— НГ-EX LIBRIS, 21 февраля 2013 г., «Шажок вечности»,
Интервью Александру Кукесу:
http://exlibris.ng.ru/person/2013-02-21/2_miller.html?mpril
— «Стихи гуськом. Книга XI (октябрь-ноябрь 2012 гг.)»:
http://7iskusstv.com/2012/Nomer12/Miller1.php
— Новогодняя беседа Ларисы Миллер с Игорем Артемовым, Радио Подмосковья, 5 января 2013 г.: http://www.larisamiller.ru/radio_podmosk_05.01.13.mp3
— «Сибирские огни» № 1, 2013, «Для божьей маленькой коровки»:
http://magazines.russ.ru/sib/2013/1/m9.html
— НГ-EX LIBRIS, 7 февраля 2013 г., «Хочу хотеть. Стихи о трамвае, кораблике и об овечке в неповторимых небесах»: http://exlibris.ng.ru/poetry/2013-02-07/7_want.html
— Вспомогательная информация к блогу «Стихи гуськом»: полное собрание, статистика посещений, электронные книги, видеозаписи, аудиозаписи, публикации, рецензии, некоторые отклики в блогах:
http://www.larisamiller.ru/vsp_inf.html#6