АНДРЕЙ ШИРЯЕВ / МИХАИЛ ЮДОВСКИЙ
Андрей Ширяев Уже была черёмуха. Теперь Москва боится заморозков, Тверь в ночное небо смотрит из колодца, Европа бодрствует, и счёт потерь неведомым учётчиком ведётся. Стучат костяшки, прыгает луна, как лезвие в руке у пацана, рисует натюрморт в оконной раме. И ночь. И скучноглазая шпана роится под слепыми фонарями. Плетутся строки, …