Автор: Евгений Беркович писал в своем блоге в ФБ от 2.10.24:
«ЕЩЁ НЕМНОГО ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ
Для большинства событий в истории есть альтернативы. Октябрьский переворот 1917 года мог провалиться и быть подавленным. Но он оказался успешным и определил течение русской истории на 70 лет. Наполеон мог победить при Ватерлоо — и европейская история пошла бы иначе. Но это и называется «альтернативной историей», чтобы отличать от истории подлинной, данной нам в единственном экземпляре. И тут возникает соблазн назвать этот экземпляр истории закономерным. То есть реализацией некоего, пока не познанного, но закона природы. Но каждое историческое событие зависит от множества факторов, при этом обычно историческое развитие неустойчиво — малейшее изменение условий — и всё идет совершенно не так, как шло в действительности. Поэтому нет никакого смысла называть свершившееся событие закономерным, если оно могло не произойти.
Тут напрашивается аналогия с квантовой механикой. Есть суперпозиция нескольких состояний системы. Каждое из них может произойти с определенной вероятностью. Но когда мы проводим наблюдение, то видим систему в одном каком-то состоянии, остальные не реализовались. Вспомним тут несчастного кота Шрёдингера. Суперпозиция его состояний — (жив; мертв). Но при наблюдении мы видим что-то одно: живого кота или мертвого. Так вот, говорить, что увиденное состояние — закономерно, глупо. Оно не закономерно, вместо него могло реализоваться альтернативное. То же с историей: можно говорить о вероятностях того или иного события. Но реализовавшееся — вовсе не закономерное. Оно может быть наиболее вероятным, но не единственно возможным…
Подводя итог: если уж вводить закономерности в исторический процесс, то так, как в квантовой механике, учитывая изначальную суперпозицию разных событий и реализацию одной из множества. А вот как построить волновую функцию для исторического процесса, вопрос, конечно, интересный».
Я очень обрадовался, прочтя этот пост. Он созвучен моим размышлениям. Евгений, долгое время, занимаясь историей создания квантовой механики, видимо, настолько усвоил ее принципы и понятия, что применил их к явлениям, не имеющим ничего общего с микромиром. И не смотря на то, что утверждения эти носят отчасти иносказательный, не буквальный смысл, ничто не запрещает нам так думать и помогает лучше понять предмет рассмотрения.
Но я бы хотел отчасти возразить автору. Дело в том, что я последнее время занимался написанием очерка о Валентине Федоровиче Турчине, философе, ученом, общественном деятеле. Перечитывая его философские работы, я поневоле усвоил его основополагающие идеи. Для краткости изложу его философские идеи своими словами. Турчин сначала и прежде всего физик. Он исходил из принципа: природные процессы происходят таким образом, что достигается состояние устойчивой стабильности. Это больше, чем принцип минимума энергии состояния. Он применим к системам самой разной природы, от физики и квантового микромира до биологии и человеческой цивилизации.
Стабильное состояние системы устойчиво к малым возмущениям окружающей среды. При изменении этих условий окружающей среды происходит эволюция сложных систем, приспособление. Это приспособление происходит путем естественного отбора, при случайных флуктуациях частей сложной системы. Не важно, о чем речь, о переохлажденной жидкости перед кристаллизацией или человеческом сообществе со сбалансированным, но перегретым хозяйственным механизмом перед кризисом.
Но это стабильное состояние или плавная эволюция системы возможны лишь в определенных пределах. Когда это стабильное состояние более не может существовать, то достаточно малого толчка чтобы запустить механизм «квантового» перехода.
Квантом эволюции является так называемый Метасистемный переход, как некоторый скачок при переходе системы из одного состояния в другое и в момент совершения метасистемного перехода над уже существующими системами, объектами возникает новый качественный уровень. Вода становится кристаллом. Симбиоз клеток становится организмом. Возникает новое качество.
И это происходит, как показал Турчин, в любых эволюционирующих системах.
Скептики истории как теоретической науки обосновывают свой скепсис наличием множества причин, влияющих на историческое событие, поэтому невозможно его предсказать.
И тут возникает соблазн назвать этот экземпляр истории закономерным. То есть реализацией некоего, пока не познанного, но закона природы. Но каждое историческое событие зависит от множества факторов, при этом обычно историческое развитие неустойчиво — малейшее изменение условий — и всё идет совершенно не так, как шло в действительности. Поэтому нет никакого смысла называть свершившееся событие закономерным, если оно могло не произойти.
Но кое — что можно утверждать. Совокупность множества рычагов и скрепов, удерживающих сложную систему в состоянии стабильного равновесия, не может быть нарушена сама по себе только за счет флуктуаций этих причин. Чем более многокомпонентна система, тем более это маловероятно. Возможна лишь плавная эволюция. Качественный скачек в «перегретой» системе происходит по-другому.
Метасистемный переход описывает, как происходят скачки в организации систем от более простых к более сложным.
В этот момент перехода над уже существующими системами, объектами возникает новый уровень. Он называется уровнем управления, это кибернетическое понятие.
Метасистемный переход это не божественное чудо, а событие, требующее, затраты некоторых ресурсов, энергии, действия личности или людских масс.
Нужно преодолеть некий барьер, пишет Турчин.
Ещё одно важное понятие в его философии это понятие Агента.
Принятие решения, действия делегируется единственному Агенту в случайный момент. Это вероятностное, случайное событие – приход Гитлера и его партии к власти, возникновение центра кристаллизации. История не физика, мы не можем повторить такой исторический эксперимент, в этом случае мы знаем только то, что знаем.
У этого абстрактного Агента портфель возможных состояний может отличаться от бинарного, типа орел или решка.
«Тут напрашивается аналогия с квантовой механикой. Есть суперпозиция нескольких состояний системы. Каждое из них может произойти с определенной вероятностью. Но когда мы проводим наблюдение, то видим систему в одном каком-то состоянии, остальные не реализовались»
Да, верно. Если в момент кристаллизации раствора возможно возникновение решеток кристалла с различной симметрией, то какая из них возникнет – это дело случая. Этот портфель вероятностей, какая решетка реализуется, не имеет ничего общего с вероятностями тепловых флуктуаций вещества переохлажденного раствора или вероятностью возникновения примеси достаточной величины для начала кристаллизации. И он нам принципиально не доступен для наблюдения, подобно тому, как это происходит в квантовой механике. Но закономерно, то, что какая – то решетка возникнет.
У человеческой цивилизации есть эволюционная составляющая, которую можно экстраполировать из прошлого в будущее. Это циклы увеличения и спада рождаемости, связанные с ними продовольственные кризисы и другие кризисы, так далее. Этим направлением с успехом занимается сын Турчина Петр Турчин.
Если общество по совокупности причин живет ожиданием войны, то нужно лишь срабатывание триггера, спускового крючка. Когда и что произойдет, что будет причиной предсказать нельзя. Так было. И так сегодня есть. Видимо так будет всегда. Я не пророк, я лишь констатирую факты, мои наблюдения.
Но по поводу случайности исторических событий я присоединяюсь к Евгению,
«Вспомним тут несчастного кота Шрёдингера. Суперпозиция его состояний — (жив; мертв). Но при наблюдении мы видим что-то одно: живого кота или мертвого. Так вот, говорить, что увиденное состояние — закономерно, глупо. Оно не закономерно, вместо него могло реализоваться альтернативное. То же с историей: можно говорить о вероятностях того или иного события. Но реализовавшееся — вовсе не закономерное. Оно может быть наиболее вероятным, но не единственно возможным…
Подводя итог: если уж вводить закономерности в исторический процесс, то так, как в квантовой механике, учитывая изначальную суперпозицию разных событий и реализацию одной из множества. А вот как построить волновую функцию для исторического процесса, вопрос, конечно, интересный».
Для тех, кто заинтересуется личностью Турчина, могу посоветовать мой очерк: