Наука, культура, словесность — всё, что интересно интеллигентному человеку
Ну что с того, что я там был. Я был давно, я все забыл. Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек. Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек. Я меткой пули недолет. Я лед кровавый в январе. Я крепко впаян в этот лед. Я в нем как …
http://magazines.russ.ru/druzhba/2017/4/literaturnaya-klassika-dialog-so-vremenem.html
О, как античны времена, где устье Леты почти сроднилось с пустотою Торричелли!.. Нам говорили про крылатые ракеты и песни пели про крылатые качели, когда внушали нам, что каждому — по вере, и называли льдом мятущееся пламя, когда трехмерные границы двух империй соприкасались автоматными стволами, когда мы верили незыблемым культурам, и …
Александр Габриэль. Сублимация «Ни один человек не остров» Джон Донн Я проживаю на старом угрюмом складе. Полки, забитые хламом: тома, тетради, ржавые скрепки, скрипучие дыроколы — гильзы, пустые гильзы житейской школы. Тысяча лет с той поры, как о них забыли; время на полки обрушилось слоем пыли, истершейся вязью строчек в …
http://ru-bykov.livejournal.com/2891466.html
мы хороним убитых это нам не в убыток камера пыток ядовитый волшебный напиток жизнь коллекция праздничных старых открыток надо б меня на цепь больно уж прыток надо рычать и скалиться и глядеть исподлобья к ярости волчьей добавится сила рабья воловья крест положено ставить в ногах табличку у изголовья Боже не …
Вперед взгляните — ни видать ни зги. А рядом — чай и кое-что из снеди. Вы слышите: грохочут сапоги. Гремит попса. Ругаются соседи. Как не отдать волшбе и ворожбе излишества словарного запаса, коль наступают люди при ходьбе на стрелки поврежденного компаса? Что ни твори, чего ни отчебучь — над головами …
Евгения Лещинская: Этот рассказ Шолом-Алейхема перевел мой папа Борис Розенфельд. Перевел с голоса, услышав в записи знаменитого американского актера Иосифа Булова, читавшего произведения известных еврейских писателей на идише. По странному стечению обстоятельств рассказ Шолом-Алейхема “Одесса” не вошел ни в одно собрание сочинений – ни в русскоязычное шеститомное, ни в двадцативосьмитомное …
Dasha Borisenko Для многих советских писателей единственным шансом издать свои тексты была публикация за рубежом. Одним из таких спасительных каналов стало небольшое издательство «Ардис» в Энн-Арборе, основанное в 1971 году славистами Карлом и Эллендеей Профферами. Они публиковали поэтов Серебряного века и запрещенных на родине русских писателей, и с их помощью Иосиф Бродский смог эмигрировать в США. Карл Проффер умер в 1984 году и оставил после …
Когда теряет равновесие твое сознание усталое, когда ступеньки этой лестницы уходят из под ног, как палуба, когда плюет на человечество твое ночное одиночество, — ты можешь размышлять о вечности и сомневаться в непорочности идей, гипотез, восприятия произведения искусства, и- кстати — самого зачатия Мадонной сына Иисуса. Но лучше поклоняться данности …
Александр Габриэль Духоподъемная баллада о злобном лосе Лось захватил родные хаты: и Подмосковье, и Урал. Он, записав людей в приматы, их бесконечно презирал. Он нас лишил родного быта, и всяк теперь его слуга. Конечно: у него ж копыта! Конечно: у него ж рога! Повсюду жуткая картина, притихли гусли и баян: …
Стараюсь не запоминать любимые стихи. Заставляю себя не помнить их и — тем более не заучивать наизусть. Мне жаль знать любимые стихотворения, и я пытаюсь освободить их или предохранить от окаменелости — прежде всего мнемонической. Естественно, стихи запоминаются сами — и помнятся, и вспоминаются, но: я загоняю их в …
если прямо спросить у зеркала что мы имели в этом ебаном детстве от силы припомнится лишь весь картофель в костре да кино про подвиг емели на второй мировой как велела гефильте фиш а когда умирал навзрыд в своем мавзолее ким ир сен или кто там у них умирал тогда на …
Саше Ройтбурду Живет ребе на небе, под ним золоченый трон. На левом плече сидит Моисей, на правом плече — Аарон, шепчут в уши ему премудрость с обеих сторон, это — устная Тора, нерушимый закон. Кошерная рыба плывет в медовой реке. Пасется молочное облако от тучи мясной вдалеке. Никто не дерзнет …