Автор: Артур Шоппингауэр

СЛАДКИЙ ПЛЕН ненужных знаний всё безумней плен… А. Габриэль Прав Габриэль: ненужных знаний плен, Альцгеймер ранний, старческий хаос, Балласт вопросов и ответов тлен, Кто Гуинплен? И кто компрачикос? Всё правда. Но не всё ли мне равно? Причастия наивный суррогат, Важнейшее из всех искусств, кино, Доступно было, хоть и напрокат. Вот …

но кожа превращается в хитин Бахыт Кенжеев но кожа превращается в хитин тусклее суше и уже слоится пора пора и мне с природой слиться а я стишки да хаваю статин и я бы тоже с чистого листа но мне давно уже не до элегий мои коллеги двигают телеги о благости …

По ту сторону добра – зло, По ту сторону бугра – волк. Мне там никогда не везло, Был когда-то, да вышел толк. Не умею по-волчьи выть, Не умею по-волчьи грызть. Хохотнёт болотная выпь, И в усы усмехнётся рысь. Издавна добро и бугор, Похвалялись «той» стороной, Здесь и полицейский и вор, …

Пришла пора платить по векселям, Как ни крути, а всё-таки прийдётся, Без пользы тут и «шолом», и «салям», Поскольку кредиторам там неймётся. Я не в обиде: вечная душа Дана на время бренной оболочке. Надеюсь всё, сомнения глуша, Что «Я» – не только лёгкие да почки. Но здравый смысл – выдумка …

реквием по реке портрет невидимки протокол проколот тут истин институт я добрый молодец Гордыня Никитич деньги полный вперёд козёл опущенный ну типа Путина ободран об народ блохи и собаки евреи пришельцы невинность заминка на погост погостить догонишь уволишь жизнь это привычка успел оглянуться молодой большевик до ста достаточно крещендо морозов …

Проснулся на рассвете, тончайшее усло, приснилось будто крышу, как шляпу уснесло, а я лежу в постели, открытый всем ветрам, и жизни новобранец, и смерти ветеран. И это, как ни странно, закон ли, лабуда: сначала все другие уходят, кто куда, а я, новорождённый, живу себе, живу, возможно, вспоминаю, возможно, deja vu… …

В который раз я тщусь вообразить Миг до начала времени, да где там! Я верую, вчерашний прозелит, Но жажду чистой логики при этом. Резиновых резонов реквизит – Заначка из мезона да бозона. Здесь разум раз за разом тормозит, Здесь дзэн-загадок золотая зона. Есть кафкианства лёгкая модель, И Сирина, подобие кудели. …

Она не по этому делу… Посмотришь на старую деву: Копейка – цена её телу Негашёнке под цвет и мелу. Но имели деву в артели Артельщики, эти ли, те ли, Все они своё отсидели, А вышли – назад две недели. Отмотали бойцы трудбата По двенадцати лет на брата, Двое были фарцы …

  Бог сохраняет всё… Бродский. Ахматовой тем летом исполнилось бы сто, В Москве пиитов речи, как песок сухи, В Нью-Йорке тунеядец в маленьком бистро Придумывал об Анне бессмертные стихи. Вначале было Слово, и Слово было Бог, Бог сохраняет всё; особенно слова… Последнее, должно быть, первого итог, У Бродского от счастья …

Слава Богу, чужой. Бродский, 1962 я пришёл ниоткуда и уйду в никуда был не нужен иуда никому никогда я служил только слову ибо слово есть бог средний перст душелову моей жизни итог снова ёрзает сердце повреждённый паук отшутилось ли скерцо по законам наук ну ещё сигарету рюмку виски ещё или …

Украдкой молится безбожник, То вопрошает, то клянёт, Холодного ума заложник, В плену языческих тенёт Он жаждет чуда, но при этом Чтит чистый случай как на грех, Пылая жарким пиететом К науке, сшитой из прорех. Потом опять черёд сомнений, И, горькой правды не тая, Он вместо всех местоимений На место ставит …

«Реал», Мадрид, играет с Барселоной, У нас мальчишник: пиво и тарань. Мы к сантиментам, в общем-то, не склонны, Но здесь Игра поставлена на грань. Вот Месси, аргентинский итальянец, Неймар, бразилец, ставленник Пеле, Зубастый уругваец, Лу Суарец, Острейшая атака на Земле. А вот Рональдо, чудо-португалец, И Бензем’а, по кличке Гол, француз, …

Жизнь моя то журчит, то горчит, Всё чаще горчит, однако, Вздох и банален, и нарочит, Как парадиз Монако. Но за чертой, утешил поэт, Ни слова не жди, ни знака, Спи, а разбудит кто-нибудь, нет… Вечный праздник – Монако. Помнишь лужайку, милый мой друг, Пряный дурман пастернака, Взрывы Гран-при и радужный …

«Чу́дище о́бло, озо́рно, огро́мно, стозе́вно и ла́яй», яд изрыгая и ‘огнем пекельным пылая, восходит на подиум рыжая копия дуче, круче всех паханов и прыжка в преисподнюю круче. Рот открыл охламон и соврал, не моргнув стылым глазом, И – тишина, только тик у него раз за разом. Охлос бдит: рвёт привычно …

Жизни сладкая рутина, ты крепка, как паутина, дождик ветер – всё путём, всё путём, пока плетём, как устанем мы плести, сразу, господи прости, всё бурлеск и травести. 02.26.16