Уроки Мэри. Часть 2

Уроки Мэри. Часть 2 (продолжение)

Часто в отношениях израильтян, бывших когда-то россиянами, с из знакомыми и родственниками, оставшимися в России, проскакивает синдром “маленькой страны”. Мой знакомый и отчасти родственник, живущий сейчас в Израиле, в городе Ариэль иногда звонит мне. Меня интересует, как он живет, работает, однако он сообщает мне информацию о том, сколько в Израиле имеется компьютеров и мобильных телефонов на душу населения. Я не сомневаюсь, что по этим показателям Израиль уже обогнал все страны мира, но, дорогой, говорю я ему, расскажи лучше, как у тебя дела и почему ты, я слышал, разводишься с женой. “Но не слушали газели, и по- прежнему галдели”. Нечто похожее случилось когда я писал свою статью о Башевисе – Зингере, где я привел слова писателя о том, что евреям после Холокоста надо отдать Иерусалим. “Почему так мало?”, — спросили меня. «Иерусалим – это не мало, Иерусалим в еврейском понимании это “наше все”,- ответил я,- будет Иерусалим, будет и все остальное, ведь в традиционном еврейском сознании Иерусалим и Эрец Исраэль неразделимы».

Конечно, диаспора диаспоре рознь. Есть еврейская диаспора России, и есть еврейская диаспора США. Моих собеседников иногда настораживает антисемитизм негритянского населения, по современному – афроамериканцев, США. Афроамерикацы, на мой взгляд,  – это греки времен Римской империи перед Восстанием в диаспоре 115-117 годов н.э. Вспомним отношения греков и евреев того времени. “Оба народа (евреи и греки), — пишет Аллон, — играли сходную роль и аналогия между ними весьма выразительна”. Здесь я добавлю, что оба народа хотели играть в Римской империи “вторую скрипку” после римлян и в их глазах. Вы спросите, а причем здесь Америка? «А при том, -отвечу я, — что через несколько страниц и уже совсем по другому поводу тот же Аллон пишет: “Сравним ситуацию в Эрец Исраэль с положением на американском Западе после Гражданской войны” (“История евреев Эрец Исраэль в талмудическую эпоху”). Таким образом, белые американцы – это римляне, афроамериканцы – греки Римской империи, ну а евреи, они и в Америке – евреи. Греки дали Римской империи все – культуру, пантеон богов, язык. Афроамериканцы тоже многое дали Америке – музыка, спорт, массовая культура – все это от них. Евреи им как бы мешают и мешаются.

Важным моментом является отношение к культуре страны исхода, в нашем случае это к культуре России, а также в целом к стране этого исхода. Евреи, приехав из России в Израиль, естественно пытаются быстрей влиться в жизнь новой страны. При этом они стараются по-скорее “отряхнуть прах” своей первой родины, это понятно. Но оказывается “отряхнуть прах” России не так легко. Все-таки Россия – большая страна, имеющая много завораживающих черт, независимо от успешности, или неуспешности жизни здесь в прошлом. Искусство, литература, друзья, такие друзья, которых в другой жизни уже не будет никогда. Литература, поговорим о литературе. Например, Пушкин. Почему он так и не оценен на Западе? Да потому, что он сам привел Запад в Россию. Он выполнил очень простую, но важную для России функцию. Он читал французов — своих современников, уже начавших писать простым и чистым языком, без вычурности, Байрона, в переводе или в подлиннике. «Это же так просто и так прекрасно, -думал он, — напишу-ка я, к примеру, “Повести Белкина” или Онегина». В России он был первым, таким образом, он – русский гений, но для Запада он вторичен. Совсем другое дело – Достоевский, который, по существу указал для Запада новый путь и повел его за собой, по — крайней мере тех, кто за ним пошел. Поэтому Достоевского на Западе ценят, а Пушкина просто не знают. Однако для человека, первым языком которого был русский язык, Пушкин бесценен. Поэтому его любят все русскоязычные, взрослые, дети и мы с вами.

З.Копельман в своей диссертации показала, что из всех поэтов наибольшее влияние на ивритоязычную поэзию оказал Лермонтов. В этом он опередил не только своего „собрата“ А. Пушкина, но что самое удивительное, даже еврея Г.Гейне. С влиянием поэтов разных стран друг на друга я столкнулся в молодости, путешествуя по стране, как турист. Мы остановились на Урале в какой-то хижине. Нас было несколько человек из Питера и несколько человек из Литвы. Среди нас был гитарист и певец, который стал петь песню на слова К.Симонова “Жди меня“. Друзья из Литвы, всерьез стали уверять меня, что это их песня на стихи Саломеи Нерис. Спорить на высокие литературные темы в этой богом забытой хижине было бессмысленно. По приезде домой я списался со специалистами из Литвы, которые мне рассказали интересную историю. Саломея Нерис была очень очарована стихотворением Симонова ”Жди меня” и написала на него свой стихотворный отклик, который быстро стал популярным в Литве и положен на музыку. Песня стала широко исполняться и вскоре приобрела статус почти литовской народной песни. Все в Литве, кроме очень знающих специалистов, считают, что стихи к песне написала Саломея Нерис, собственно, по-существу, так оно и было. Лишь немногие даже из числа специалистов знали, что это стихотворение – отклик на талантливое поэтическое произведение Симонова.

Термином ”патриофильство” мы назовем любовь человека к стране, где он родился и вырос. В это же понятие вписывается и любовь к культуре этой страны, хотя здесь могут быть и “ножницы”. Иосиф Бродский, например, любил и знал русскую культуру, в особенности русскую литературу, хотя и выборочно, но очень не любил страну – мачеху, которая его ссылала, сажала в психушку, не печатала. Поэтому он, любитель футбола, при просмотре по телевизору футбольных встреч Англии и России “болел” за Англию. Евреи, часто любят страну своего рождения. Средневековые евреи очень любили, например, Испанию, где они были счастливы до своего изгнания. Потому так часты случаи возврата евреев на места, откуда они были изгнаны. Однако с точки зрения сионистов единственная родина евреев – это Израиль, и американофильство для них также неприемлемо, как и русофильство, не говоря уже о том, что сам по себе антисемитизм не имеет постоянной прописки, он есть везде и в России, и в Америке, и даже в Израиле. Моя начальница схватила “жидовскую морду” на автобусной станции Иерусалима.

Религиозные проблемы самые щепетильные. Русский еврей в этих вопросах наивен до наглости. Он совершенно ничего не знает о религиозном «статус — кво» и режет правду-матку, совершенно не думая о последствиях для себя и собеседника. С другой стороны, и «соблюдающий» человек может не пойти на компромисс в этом вопросе.

В книге Торы «Ваикра» Башевис Зингер, сын хасидского раввина, читал о жертвоприношениях в Иерусалимском храме, о жертвах, которые священники должны были приносить на алтаре: овцы, козлы, голуби. В Мишне о жертвоприношениях сказано, что первосвященник Йоханан отменил «бьющих в молот». «Бьющие в молот» — это люди, бившие жертвенного быка между рогами, чтобы повалить его для жертвенного заклания. Формально «бьющие в молот» были отменены из-за опасения, что бык станет некошерным в момент удара, то-есть умрет или будет поврежден, не станет «без порока», как требует Тора, до момента жертвенного заклания. Однако Тосефта называет настоящую причину отмены «бьющих в молот» — их действия были аналогичны действиям идолопоклонников. Йоханан Гиркан, таким образом, стремился устранить любую похожесть на язычество, но маскировал свои действия стремлением к кошерности, с тем, чтобы его решение было легитимно в глазах общества. Для практической реализации своего решения Йоханан Гиркан сделал даже оригинальное техническое изобретение, велев непосредственно перед закланием одевать на шею животного специальное кольцо. Об этом мы читаем в трактате «Сукка».

Не все исследователи творчества Башевиса-Зингера считают версию о раннем вегетарианстве писателя правдоподобной. Профессор Калифорнийского университета Джанет Хадда, например, пишет: «Обращение к вегетарианству случилось для Башевиса относительно поздно: ему было почти шестьдесят лет. Поэтому маловероятно, что решение пришло из чувства сострадания к животным, несмотря на утверждения самого Башевиса. Более вероятно, что его решение не есть плоть было связано с чувствами пост-Холокоста, протестом против человеческой жестокости, неправильного употребления силы и игнорирования жизни. В то же время оно вошло в его жизнь и стало светской версией кашрута, еврейских диетических законов».

Окончание следует