ДАВИД ГЕНДЕЛЬМАН

Израиль:

— Обстановка на северной границе всё та же: конфликт низкой интенсивности, ракетные и беспилотные обстрелы, израильские ответы, до 80 тысяч жителей приграничной полосы выселено, разрушения, ущерб экономике и т. д., и бесконечно так продолжать нельзя. Вариантов решения три:

самостоятельное затухание вследствие прекращения огня в Газе;

политическое урегулирование с помощью американской челночной дипломатии;

большая война.

При прекращении огня в Газе Хизбалла может тоже прекратить огонь, но она сохраняет все военные возможности и может возобновить войну в любой момент, поэтому возвращение жителей и вообще восстановление статус-кво проблематично.

Политическое урегулирование, во-первых, тоже нереально до прекращения огня в Газе, во-вторых, потребует от Израиля уступок по спорным участкам на границе, в-третьих, по сути тоже оставит Хизбаллу нетронутой, потому что обязательства отвода на север останутся на бумаге, мобильные отряды Радуан даже при отводе могут вернуться за десять минут на мотоциклах, а основная часть личного состава Хизбаллы — это жители деревень Южного Ливана и никуда не уйдут, и ликвидацией военной инфраструктуры никто не будет заниматься, даже если там усилят присутствие ливанской армии либо войск ООН.

Остается вариант большой войны, но на него израильское правительство до сих пор не пошло, потому что это не война с ХАМАСом, расчеты и сценарии предусматривают в случае полномасштабной войны с Хизбаллой сотни убитых в тылу от ракетных обстрелов и до тысячи убитых солдат на фронте, массовые разрушения и т. д., и то, что в Ливане будут не сотни, а десятки тысяч, нам не особо помогает. Но какой-то вариант всё равно выбрать надо. По сути всё сейчас завязано на Газу: если текущий раунд переговоров по заложникам дойдет до соглашения, тогда будет как минимум временное прекращение огня, и это повлияет и на север, а до тех пор пока сохраняется текущее положение. И весь этот комплекс вопросов Нетаниягу будет сейчас обсуждать в США.

— Саммит палестинских группировок в Китае: там два аспекта. В чисто практическом аспекте такие декларации о палестинском единстве между ХАМАСом, ФАТХом и другими организациями уже бывали неоднократно за последние двадцать лет, были и правительства национального единства, но потом всё равно всё разваливалось и все расходились по углам, и весьма вероятно, что и сейчас никакого реального изменения эта декларация не принесет. А в глобальном аспекте мы видим, что Китай после многолетней экономической экспансии на Ближнем Востоке переходит уже и к политическим вопросам, и, как под его эгидой заключили соглашение Саудовская Аравия и Иран, сейчас это палестинцы.

Как я уже сказал, конкретно от этого саммита возможно не будет никакого практического толка, но люди едут в Китай, договариваются там и что-то подписывают там. таким образом Китай заявляет себя как мировую сверхдержаву, не только США или Европа могут решать такие вопросы регионального урегулирования в разных частях планеты, но теперь уже и Китай видит себя в этой лиге.

— Если в некоторых странах «неважно, как голосуют, важно, как считают», то в Иране «неважно, как голосуют, важно, кого допускают». Пезешкиян — это не первый реформист, который выигрывает выборы на пост президента, если бы Хаменеи считал, что он приведет к подрыву устоев, его бы не допустили к выборам, как не допустили большинство претендентов. Будет некоторая коррекция курса на несколько градусов по некоторым конкретным вопросам, но не на 90 и тем более не на 180 градусов. в целом иранский корабль будет двигаться туда же: стремление к региональной гегемонии, противостояние Израилю, экспорт исламской революции и т. д. А в конкретных шагах на этом пути как раз надо опасаться проблемы экстраполяции «если Иран много лет делал так, значит будет делать так и дальше». Мы видели пример этого в апреле: ожидалось, что на израильский удар в Дамаске с ликвидацией иранского генерала Иран не ответит прямой атакой, потому что он никогда этого не делал и действовал через прокси. Но мы увидели прямую атаку с применением более 200 средств воздушного нападения. Поэтому даже и такие вопросы, как прорыв к ядерному оружию, тоже неоднозначны, тем более что неясно, захотят ли в Иране ввиду возможного прихода к власти Трампа рискнуть до его возможного прихода или лучше не раскачивать лодку и продолжать, как раньше, и не факт, что само иранское руководство уже приняло решение, поэтому тем более нечем это решение оценивать.

Украина:

— Особых изменений за последние недели не было, самое напряженное направление по-прежнему покровское, также Нью-Йорк, Часов Яр, Торецк, на харьковском направлении россияне по-прежнему не могут перевести тактические достижения в оперативно-тактические. Всё упирается в соотношение сил на фронте. Не КАБы, не УМПК и не FPV, а именно количество личного состава, в первую очередь пехоты, определяет, почему война идет, как идет. Многие не любят это слышать, но я это повторяю раз за разом: количества решают всё. «Воевать не числом, а умением» не значит, что число неважно, а значит, что сначала надо иметь нужное число, а потом его умело применить, иначе можно и три миллиона солдат применить неверно. Прежде всего нужно иметь нужное количество для выполнения задачи, иначе не поможет никакое умение. Сырский сказал в интервью про 520 тысяч россиян на фронте сейчас и 690 тысяч к концу года: украинские оценки уже пару месяцев назад были в 520-540 тысяч, а Путин в июне говорил про «почти 700 тысяч» и был вопрос, почему такая разница, и видимо Сырский сейчас дал ответ – 690 это и есть «почти 700», просто не сейчас, а через несколько месяцев. И Украина не может сейчас адекватно компенсировать такой рост, хотя мобилизованные новой волны после принятия нового закона о мобилизации уже пошли на фронт, и, возможно, в августе мы их увидим еще больше. Главное — именно количества. Я еще в сентябре 2022 во время прорыва на харьковском направлении говорил, что всё упирается не в таланты украинских генералов, у кого они там есть или нет, а в общее соотношение сил. Российская группировка на фронте сейчас в три раза больше, чем тогда, а иначе бы украинцы так бы и наступали. Но встречно нарастить и свою группировку в три раза украинцы не могли, потому оно всё так и выглядит. Крупных российских прорывов пока по-прежнему не ожидается, но и стабилизировать фронт и остановить медленное российское прогрызание ВСУ по-прежнему не могут, не хватает сил. И когда Сырский говорит, что знает, как освободить Крым, то все знают, как освободить Крым, для этого не нужно быть Наполеоном, нужно только иметь достаточно сил и средств, а их пока нет и неизвестно будут ли.

— Главной проблемой России в этой войне было то, что она поставила советские цели, не имея советских ресурсов. Поэтому уже по ходу войны криво и косо, потому что неподготовлено, Россия пытается влезть в советские сапоги. Импровизированная мобилизация в 2022 году и резкое расширение набора контрактников — это всё попытки использовать историческое российское и советское преимущество: возможность бросить на фронт большие массы живой силы. Постоянное повышение выплат за подписание контракта, как последнее объявление в Москве о выплате 1.9 млн рублей за подписание и вместе с месячными выплатами достижение 5.2 млн рублей за первый год, показывает, что резервуар добровольцев не бесконечен, но второй раз — не первый раз, можно провести еще одну мобилизацию, даже если в идеале ее бы не хотели. В любом случае мобресурс у них больше, чем у украинцев. Аналогично и с техникой: российские запасы и производство не чета советским. Повышение производства в несколько раз отсчитывается от невеликих абсолютных исходных чисел, и лишь малая часть техники, идущей на фронт, — это новое производство, большинство — это техника, поднятая с хранения, а там запасы не советские, по многим конкретным категориям уже выгребли половину или больше. Поэтому это многих сейчас воодушевляет, что, мол, немного им осталось, надо еще только чуть-чуть продержаться, но опять же всё упирается в соотношение с Украиной, там и таких запасов нет, а Запад по-прежнему дает недостаточно, частью по политическим причинам, частью по физической нехватке, и неизвестно, будет ли он и сможет ли он вообще когда-нибудь давать достаточно: цели Запада и цели Украины это не одно и то же. Все эти западные планы через два или три года раскрутить то и повысить это: даже если эти планы воплотятся в жизнь, что тоже еще не факт, потому что упадок десятилетий сложно выправить за годы, то в каком состоянии будет к тому моменту Украина, где будет проходить фронт, кто и из чего будет выстреливать эти новые снаряды и т. д. И Россия, и Украина, и Запад не готовились к такой войне, и задним числом России бы стоило сначала десять лет всемерно готовиться, а не так, как она готовилась реально, и только потом начинать, но по факту всё равно Россия оказалась более готовой, потому что исходный задел всё равно больше и советское наследие не настолько разбазарено, как в Украине, и Россия вкладывает в войну всё, а Запад только часть.

— Это всё не значит, что Украине надо сразу капитулировать, но это объективная реальность. Поэтому мы и видим изменение риторики: если в конце 2022 и 2023 зондирования насчет перемирия были в основном закулисные, то сейчас и Зеленский говорит о возможности окончания горячей фазы, и Кулеба делает заявления о возможности переговоров – разумеется, всё с оговорками, если Россия сделает то и это, но факт, что раньше такое не звучало. Эти звуки могут в результате ни к чему не привести, но они звучат. Короче, пока дело идет так, как я говорил весной: цыплят по осени считают, если не прилетит черный лебедь, то до осени российское наступление, а там на фоне его результатов и выборов в США и будет видно, пойдет ли война на очередной круг, либо в этот раз всё-таки выйдут на переговоры.