Валаар Моргулис

Кутерьма в вечерних новостях,
Бьют тревогу Маргарита с Тиною,
Скроллят телеграммы, шелестят,
Не смолкают светские гостиные.

На ушах огромная страна:
Просочился слух в корреспонденцию,
Будто бы вчера сам сатана
Посетил Москву с пресс-конференцией.

Лимузин его, как метеор,
Нёсся, на тверской подрезав мэра.
В воздухе витают до сих пор
Целых пятьдесят оттенков серы.

Въехав через южные врата
По кольцу прошёлся бодрым маршем он.
Посетил знакомые места:
Дом Пашкова, Пресню, Патриаршие.

Справил там нужду в цветник из роз,
Бил хвостом, вращал глазами бешено.
Да, похорошела, — произнёс,
Но вопрос квартирный всё в подвешенном…

Говорят, что нёс он странный флаг.
Говорят, что был он в алом кителе.
Говорят, случился главный акт
пьесы в Храме у Христа Спасителя.

Главный дипломат, известный плут
Речь повёл, сбиваясь, из-за клироса:
Времена суровые грядут,
Войны, потепления и вирусы.

Катаклизмов шквал со всех сторон!
Мы, признаться, в крайнем шоке сами:
Бог разгневан, кажется, что он
Больше не намерен брать деньгами.

Западных партнёров наших край
Он раздавит первым, только хрустнут.
Все они, конечно, сразу в рай.
Мы, конечно, тоже. Если пустят.

Ну, а если нет, а если строг
Райский ценз для нашего для брата,
Для такого случая сам Бог
Вариантик «Б» велел состряпать.

Вот наш гость, ему привет, почёт.
Он не страшный, хоть глядит акулою.
Для кого он ацкий, сука, чёрт,
А кому он — Дьявол Вельзевулович.

Это наш советник, консультант,
Знает он про ад не понаслышке.
Если в рай нас не возьмут, то нам
Дружба с ним отнюдь не будет лишней.

С Богом добазарься ты поди…
Он себя ведёт как главный папа.
Что ему наш орден на груди…
Что ему попытки дать на лапу…

Он чуть что — так сразу на весы.
Он вершит возмездие с размахом.
С ним придётся надевать трусы
Или крест снимать и ехать на*уй.

Бог не фраер, пестует закон,
принципы добра, гуманность, мать её…
Бог-то, между нами, не силён
В навыках челночной дипломатии.

Задолбал седой идеалист
В рай тащить планету на аркане.
Сатана, хоть с виду неказист,
но зато полегче в этом плане.

Он сегодня в топе, на коне.
Он вменяем, хоть порой и злобен.
Не пушист, не бел, зато вполне
делен и договоро́способен.

На поверку будет даже он
и попрогрессивней ихней братии:
выбор быть жестоким дикарём —
тоже выбор, хуле — демократия!

Пусть кричат завистники «Пи*дец!»
Для партнёрства обозначен вектор:
Мы в аду построим наши ТЭЦ
И поднимем весь энергосектор.

Решено: единою страной
станем. Чтобы не было конфуза,
мы подпишем вместе с сатаной
пакт о стратегическом союзе.

Кто в итоге будет у руля —
это до момента под вопросом…
Но такие залежи угля!
Ну не отдавать же их пендосам…

На поставках адского сырья
Сможем заработать миллионы.
Хватит лимберального нытья
Неопределившейся колонны!

Рейтинг сатаны весьма силён.
Он имеет множество приспешников.
Да, людей в котлах кошмарит он,
Но не всех ведь, только лютых грешников!

Он в церквях поднимет всех с колен.
Тоже ангел он, хоть и опальный
Неугодный Богу оппонент.
Он у них практически Навальный.

Он не просит ничего взамен.
Надо с ним дружить, пока не поздно.
А его сторонникам в стране
Мы понизим пенсионный возраст.

Уважая прогрессивный век
Мы не будем их травить полицией.
Сатанист — он тоже человек.
Даром, что у Бога в оппозиции.

Сатанист — он не Иеговист
(существо действительно опасное)
Сатанист почти что сталинист:
Чтит вождя и любит знамя красное.

Так забьём последний ржавый гвоздь
в мир однополярный, бесполезный.
Милый, дорогой, любимый гость,
Ваше слово, будьте так любезны!

Сатана взобрался на амвон
И расхохотался жутковато…
К президенту утром без кальсон
привели седого дипломата.

Дипломат, ободран и побит,
Рассказал: «Да, вышло неудобненько!
Бес понтовый был он лишь на вид —
Оказался беспонтовым гопником.

Он нас, извините, на*бал
И причём без капельки смущения.
Он себе устроил знатный бал.
Мы там были в роли угощения.

Не щадил он никого вокруг.
Жрал, не принимая контрибуции.
Я же, очертивши мелом круг,
В нём читал псалтирь и конституцию.

Еле выжил, каюсь, недобдел.
Жить желаю жизнью деревенскою
И хотел бы отойти от дел
В дальнюю обитель. Лучше женскую.

Но как на духу вам говорю:
Он меня и там найдёт, замучает».

Президент сказал секретарю:
«Умолчим об этом странном случае.

Выборы грядут. Исхода нет.
Могут быть народные брожения,
Если просочится этот бред
Обсессивного воображения.

Сатана? Нет, это был не он.
Мало ли в столице ходит ряженых…

Скажем, перебрал де с порошком
Аргентинским, первым, небодяженным.
И отправим в отпуск. В Магадан.
Пусть в глуши подлечит разум хворый.

Ладно, к делу: что там Талибан?
Как успехи, как переговоры?».