Михаил Бару. Две миниатюры

Уже и клен покраснел от макушки до пятки, уже первые синицы прилетели из лесу в сад, уже дрозды склевали почти половину рябины, уже заморозки по утрам и вся трава усыпана алмазной пылью упавших ночью новорожденных звезд, уже нетерпеливые начинают квасить капусту, уже огурцы в банках давно превратились из малосольных в соленые и их уже можно вместе с молодой селедкой пряного посола и грибной икрой из опят с жареным луком подать к водке, уже самые легкие и самые перистые облака потянулись вслед за последними птицами к югу, уже солнце посреди дня может вдруг смертельно побледнеть и на час или два раньше положенного закатиться за любой ближний холм или даже за деревенский пруд, уже легкие затейливые и безответственные мысли, которые летом роились у тебя в голове и даже вылетали из нее в самые неподходящие для этого моменты, потолстели, обрюзгли, опростились до прямолинейных, свернулись клубками и закатились вместе с мухами спать где-то между мозжечком и затылочной долей, а бархатцы на клумбе у дровяного сарая все цветут, цветут и никак не могут остановиться.

*************************************************************************

Между любит и не любит лежит огромное поле, на котором и любит, но по-своему, а не так, как тебе хочется, или любит, но не жалеет, или жалеет, но не любит, или любит, но не заботится и тут же рядом заботится, но не любит, и понять, где кончается одно и начинается другое, совершенно невозможно, или любит, но редко говорит об этом или вовсе не говорит, а только вздыхает как лошадь и все подкладывает на тарелку то конфету, то бутерброд с икрой, то колечко с камнем, то шубу норковую, то ключи от машины… или говорит без умолку, но на тарелке при этом шаром покати, или ключи от стиральной машины, или не умеет любить, но очень старается, или умеет, но не старается, или делает вид, что не умеет, а на самом деле… или любит, но не тебя, а то, что сама выдумала из головы – ты просто удачно подвернулся и совпадаешь с этим выдуманным, но не совсем, а почти, и из-за этого почти обиды, ссоры и даже скандалы с битьем посуды, или думает, что любит, а на самом деле просто не хочет быть одна; или не любит, но привыкла к тебе так, что жить без тебя не может, или может, но не хочет, или хочет, но сама не знает чего – то ли черешни, то ли в Венецию, то ли скандала с битьем посуды, или знает, но не говорит, а считает, что ты непременно сам должен догадаться, и попробуй перепутай черешню с клубникой, Венецию с Парижем, а скандал с битьем посуды… его ни с чем не перепутаешь.

Один комментарий к “Михаил Бару. Две миниатюры

  1. Михаил Бару. Две миниатюры

    Уже и клен покраснел от макушки до пятки, уже первые синицы прилетели из лесу в сад, уже дрозды склевали почти половину рябины, уже заморозки по утрам и вся трава усыпана алмазной пылью упавших ночью новорожденных звезд, уже нетерпеливые начинают квасить капусту, уже огурцы в банках давно превратились из малосольных в соленые и их уже можно вместе с молодой селедкой пряного посола и грибной икрой из опят с жареным луком подать к водке, уже самые легкие и самые перистые облака потянулись вслед за последними птицами к югу, уже солнце посреди дня может вдруг смертельно побледнеть и на час или два раньше положенного закатиться за любой ближний холм или даже за деревенский пруд, уже легкие затейливые и безответственные мысли, которые летом роились у тебя в голове и даже вылетали из нее в самые неподходящие для этого моменты, потолстели, обрюзгли, опростились до прямолинейных, свернулись клубками и закатились вместе с мухами спать где-то между мозжечком и затылочной долей, а бархатцы на клумбе у дровяного сарая все цветут, цветут и никак не могут остановиться.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий