«Грешно ли молиться о смерти тирана?» —
Спросил у аббата монах:
Старик низкорослый в неновой сутане,
Два посоха в дряхлых руках.
Непрямо аббат отвечал и неспешно,
В обычной манере своей:
«Ты лучше молись о душе своей грешной,
А Господу Богу видней».
Монах не смутился. Нахмурясь немного,
Продолжил: «Душа-то болит.
Отец мой, ведь уши у Господа Бога
Отверсты для наших молитв?».
Аббат пригляделся, ища пониманья,
К морщинам на темном лице:
«Ты помнишь ли, брат мой, слова из Писанья
О кесаре и об Отце?».
В глазах, защищенных морщинистой сеткой,
Застыл непокорный свинец.
Зачем-то тряхнув бородёнкою редкой,
Он вымолвил: «Помню, отец».
«А ежели помнишь, то пестовать неча
Гордыней взращенную мысль…»
Аббат вдруг осекся, вжал голову в плечи,
Отрывисто бросил: «Молись!».
(2017)
За аббата и Леопольда Э. более-менее понятно. А вот что делать с конкурсом,
кот. об’явил товарищ Айзенберг, непонятно. Если аббат и Л.Э. правы, то такие
конкурсы не легитимны. А если аббат и поэт не правы, тогда Айзенбергу зелёную улицу?
Или — ?
…Чуден мир Божий.
Леопольд Эпштейн. «Грешно ли молиться о смерти тирана?»…
«Грешно ли молиться о смерти тирана?» —
Спросил у аббата монах:
Старик низкорослый в неновой сутане,
Два посоха в дряхлых руках.
Непрямо аббат отвечал и неспешно,
В обычной манере своей:
«Ты лучше молись о душе своей грешной,
А Господу Богу видней».
Читать дальше в блоге.