Александр Габриэль. Лодчонкой правит хрупкою когда-то грозный бритт…

Лодчонкой правит хрупкою когда-то грозный бритт,
и опиумной трубкою курится Бейкер-стрит.
Смешались в звуках рондо бандюга и ботан,
и врос в Восточный Лондон Восточный Пакистан.

И места нет укромного, когда (ты б только знал!)
встаёт страна огромная на «Челси» — «Арсенал»,
и пьёт отборный херес, вся в буклях голова,
в экран футбольный вперясь, Елизавета Два.

Биг Бен и битломания — не в столь большой цене.
Давай же, правь, Британия, правь бритву на ремне.
Там медресе с йешивой, там оксфордский капслок…
Ну что ж, с овцы паршивой — хоть шерсти файв-о-клок.

На Трафальгарской площади парад туристских рож.
Гвардеец — глянь! — на лошади. На Ржевского похож.
А здесь, в кафешке — саммит. Прищурившись хитро,
Джеймс Бонд беседой занят с Эркюлем Пуаро.

Британские учёные, лорнеты ввысь воздев,
исследуют точёные фигурки юных дев.
Им не свершить открытий, ведь ни на жалкий байт
ни цезий и ни тритий их мозг не occupied.

Богатства смесь и сирости даёт лихой приплод.
И тянет зябкой сыростью от Гримпенских болот.
Мир снова перемерили, и гимн сменил слова…
Пощупай пульс империи: жива ли? Не жива?