Карамболь

Одесса, дача у моря. Тёплый летний вечер.
Я обнимаю своих столичных друзей. которых очень люблю.
Это симпатичная пара известных музыкантов — Ксения с Игорем и исполнитель роли Хлестакова Сергей с женой Светланой.
Они знакомят меня с двумя оперными певицами.
Одна из них, Ольга, подписывает и дарит мне театральную открытку, где она изображена в роли «онегинской» Ольги. Анна приветствует меня красивым, но несколько охрипшим от простуды голосом.
Они заехали ко мне по пути на паром «Одесса — Батуми», и наша главная задача — выпить лишние бутылки «Наполеона», которые всё равно конфискует грузинская таможня.

Пока растапливались дрова в мангале, мы выпивали коньяк в режиме, который фармацевты называют «Quantum satis». Для Анны это было ещё и сочетание приятного с полезным — французский коньяк гораздо приятней микстур от простуды. Ксения с Игорем достали из машины электромузыкальные инструменты и на всю катушку исполняли свой репертуар.
Ровно в 22 часа появился охранник от соседа, чтобы напомнить о вечернем запрете на шум. Ему объяснили, что это не шум, а живой концерт знаменитых музыкантов, у которых билеты расходятся по 200 долларов. Они пошли докладывать это своему хозяину и через некоторое время вернулись с охапкой экзотических роз с клумбы.
Но было решено больше «не дразнить гусей», а исполнять что-то негромкое и всем знакомое. Зазвучали джазовые композиции Гленна Миллера из «Серенады солнечной долины».

Актёр танцевал исключительно со своей женой. Светлана — отличная баба, слишком осмотрительная, чтобы доверить своего мужа двум сладкоголосым и пышногрудым певицам. Поэтому я, как гостеприимный хозяин, танцевал с ними по очереди.
Затем мы опять сели за стол. Несколько тостов, небольшое усилие воли — и всё, с излишками коньяка покончено, грузинская таможня «пролетела».

Сергей посмотрел на часы и громко скомандовал: «Все по машинам!»
Мы начали трогательно прощаться, обмениваться электронными адресами и обещаниями писать почаще.
Они умчались на морвокзал, а мне стало грустно. Ещё минуту назад был удивительный праздник общения со славными и симпатичными людьми, которых я увижу только через год. В пепельнице ещё дымилась сигарета Ксении, а на моих щеках остались четыре помадных отпечатка.
В бильярдной игре есть такая ситуация — карамболь, когда направляешь свой шар сразу к двум другим. У меня в руках был смартфон с контактами двух певиц, и мне пришло в голову отправить каждой из них по стихотворению, в виде доброй шутки.
Я подумал, что предстоящая игра может стать поинтереснее бильярдного карамболя, ведь совершенно невозможно заранее предсказать реакцию дам. Она может быть от «Супер!» до «Что вы это себе позволяете?». Это не шары, траекторию которых можно вычислить. Праздник как бы продолжался, моё настроение заметно улучшилось.

Слегка простуженной Анне я написал следующее:

Ваш совершенно дивный носик
Внезапно к вечеру припух,
Ответьте, Анна, на вопросик —
Он влажен снова или сух?

Какие на него прогнозы
Даёт рентгенный аппарат?
Я буду приносить Вам розы,
Духов тончайших аромат.

Ваш носик — волшебство ваянья —
Опять морской подхватит бриз,
И Ваше нежное дыханье
Коснётся губ моих, как Приз.

Ольге, подарившей мне свою фотографию в роли «онегинской» Ольги, я написал стихи, где в каждой строчке — её имя:

Я встретил Ольгу, и судьба дала мне роль,
Влюбиться в самую прекрасную из Оль.
Как имя Оленька звучит свежо и славно,
А как солидно — Ольга Владиславна.

Теперь всегда со мною Оленькин портрет,
Теперь я мыслями об Оленьке согрет,
И думая теперь об Оленьке, и только,
Пою как Ленский: «Я люблю Вас, Ольга!»

На следующий день я обнаружил, что Бонапарт, глядящий на меня с этикеток пустых бутылок, сыграл со мной неприятную шутку.
Оказывается, я отправил Ольгино стихотворение Анне, и наоборот.

Нужно было сначала проспаться, а потом отправлять стихи, но тут уж ничего не поделаешь. Получился грандиозный «неудобняк».
Вскоре я получил сообщение, написанное обеими дамами. Оказалось, что у столичных примадонн есть свои проблемы, «пунктики» и навязчивые идеи.

В глубокой молодости обе певицы начинали свои театральные карьеры в опере-буфф Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена».
Там три античные богини спускаются на зелёный луг у моря, встречают Париса и предлагают ему вручить яблоко самой красивой из них. Сначала Парис просто ослеплён прекрасными богинями, но, постепенно приходя в себя, вручает яблоко богине любви Афродите.
Как Анна, так и Ольга множество раз бывали сценическими Афродитами и получали бутафорские яблоки. Бывали в ролях двух других богинь, завидующих триумфу Афродиты.
И вот с тех пор, несмотря на многолетнюю дружбу, их как идея-фикс мучает вопрос — кому из них двоих вручил бы Парис своё яблоко.

Но вчерашний день дал им надежду получить на него ответ. Произошло, по их мнению, вот что. Я прогуливался по зелёной лужайке над морем, и мне явились две столичные богини. Как следует из моих стихов, которые они восприняли всерьёз, я в одинаковой степени потрясён каждой из них, от волнения путаю адреса, и это просто идеально уравнивает их исходные шансы.
Поскольку они считают, что я обладаю поэтическим восприятием прекрасного, то со временем мне откроется то, что их волнует. При этом они обе договорились, что проигравшая безропотно примет мой вердикт как окончательный и бесповоротный.

Ими даже была придумана мизансцена вручения яблока.
Они прибывают ко мне в античных одеяниях. Звучит торжественный марш, под который происходит вручение. Затем — античный пир, где льются вина и поглощаются оливки. Приглашённый сатир гоняется за приглашёнными нимфами, а Анна и Ольга — две богини — восседают на возвышении и пьют нектар и амброзию.

Я подумал, что напрасно простодушный Парис «пошёл на поводу» у богинь и вручил яблоко одной из них. При этом он сделал врагами двух других, и они, как известно, сыграли роковую роль в Троянской войне.
Ни одна женщина на их месте не смогла бы ему такое простить.

Через некоторое время я сообщил дамам, что в их соперничестве зафиксирована боевая ничья.

Добавить комментарий