«Хэппи-энд» еврейского народа.

*     *    *
Рассказал приятелю, бывшему москвичу , о том, что собираюсь написать в этих заметках.
Тот был возмущён и , прямо-таки , ошарашен: «Лёва , сними розовые очки. Проснись!
В какую Москву ты ездил? Все эти российские опросы общественного мнения и заявления
прокремлёвского раввина яйца выеденного не стоят. Ты посмотри российский сайт
«Жить без страха иудейска» и ему подобные. Ты попробуй, выйди на улицы Москвы в кипе.
Так , как ходят, например , евреи в Швейцарии или в Нью-Йорке. Сразу увидишь реакцию москвичей. В лучшем случае услышишь: «Жид пархатый! Убирайся в Израиль!», а , в худшем , могут и физиономию начистить. Россия как была , так и осталась антисемитской страной». . .
(из заметок Л.Мадорского )
* * *
Идо Нетаниягу: «Евреев всегда будут ненавидеть»
Идо Нетаниягу, младший брат премьер-министра Израиля , приехал в Россию во второй раз. Привез семью показать Москву , Санкт-Петербург и спектакль , поставленный по его пьесе «Хэппи-энд» ташкентским театром. Здесь , в Москве , Российский еврейский конгресс готовит к печати монументальный труд его отца Бенциона Нетаниягу «Происхождение инквизиции в Испании XV века». «Для меня это очень важный проект. Хотя книга посвящена средневековой Испании , благодаря ей можно многое понять о положении еврейского народа в мире» , — говорит Идо Нетаниягу.
Алина РЕБЕЛЬ

«АНТИСЕМИТИЗМ НЕИЗЛЕЧИМ»?
—  Моя пьеса о Холокосте в преддверии Холокоста. Действие разворачивается в начале 30-х годов прошлого века. Если помните, процесс прихода Гитлера к власти занял некоторое время. Прошло несколько месяцев , прежде чем он победил на выборах и возглавил страну. Действие пьесы происходит как раз в этот промежуток времени. Это история о способности или неспособности евреев понимать происходящее, правильно интерпретировать, оценивать
опасность. В центре сюжета еврейская семья: муж, жена и их сын. И главный вопрос, который перед ними стоит, — следует ли им покинуть Берлин. Зрители в зале прекрасно знают , что будет дальше. Но они — нет. Они ничего не знают о грядущем Холокосте и, как многие евреи того
времени, которые решили не уезжать, недооценивают опасность. И дело не в том, что герои слепы. Они прекрасно видят все, что происходит. Но тут возникает проблема интерпретации, понимания реальности. Это история о соблазне не замечать опасность. Я бы сказал, что еврейский народ вообще на протяжении всей своей истории плохо понимает, что вокруг него
происходит. Думает, что понимает. Но на самом деле — нет. Мы почему-то гораздо более слепы (политически, я имею в виду), чем другие народы.
— Почему?
— Возможно, потому что мы не до конца интегрированы в политические системы стран , в которых нам приходилось жить.
— Но ведь в Германии как раз перед Второй мировой евреи были очень интегрированы и в политические, и в экономические процессы, происходившие в стране.
— Да , и сегодня тоже интегрированы. И в Америке,  и в Европе. Но это совершенно не значит , что они видят те силы, которые управляют народами, политикой. Политикой движут желания людей. А мы не понимаем, чем руководствуются народы , которые нас окружают . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Я не верю , что фильмы или книги о Холокосте могут предотвратить его повторение. Природа человека такова, что люди совершают страшные вещи. И то, что это уже было в прошлом , совершенно не удерживает их от того, чтобы сделать это снова. Я бы сказал, что говорить о Холокосте нужно , чтобы помнить. По крайней мере ,  для евреев это очень важно , это наша
история.
— С вашей точки зрения , предотвратить подобную трагедию нельзя?
— Вы знаете , я бывал в массе еврейских музеев — в Европе, Америке. И во всех этих музеях и мемориалах, посвященных Холокосту , почему-то всегда одна и та же история: жил-был такой ужасный Гитлер, он пришел к власти, устроил Холокост, а потом его уничтожили и все стало хорошо. Но ведь это совершенно не так. Холокост — это результат существовавшего веками
антисемитизма, глубоко укоренившейся ненависти к евреям. Мини-холокосты происходили в разных местах и случались тогда, когда к власти приходил народ. Евреев от ненависти народа всегда ограждали власти. Когда власть переходила к людям , они пытались уничтожить евреев. Достаточно вспомнить гражданскую войну , когда на Украине в 1920-1921 годы начались жуткие
погромы и евреев вырезали сотнями тысяч. Уникальность Гитлера только в том, что он пришел к власти и завоевал всю Европу. Поэтому он мог осуществить то, о чем мечтали другие. Но, в сущности, это лишь одна из трагических страниц истории еврейского народа в Европе.
Поэтому то , как принято говорить о Холокосте , совершенно неправильно. Ужасные вещи происходили, происходят и будут происходить. Можно рассказывать людям, что воровать плохо , но воры не переведутся. Можно говорить им , что нельзя совершать преступления , но преступники будут всегда. Проблема не в этом. Проблема в том, чтобы правильно понять ,
почему такие страшные вещи происходят с нами. И здесь мы возвращаемся к теме моей пьесы: понимать политику в целом — это одно , но как понять процессы, ей управляющие , настроения в народе?. . .И евреи не хотят этого понимать, потому что нам слишком сложно правильно оценить происходящее. Потому что это очень тяжело психологически — признать эту враждебную
реальность.
— Чего же такого мы не принимаем и не понимаем?
— Евреи не понимают ненависти к себе. Потому что понять и признать существование такой вот необъяснимой ненависти , которой нельзя противостоять теми способами , которые нам кажутся эффективными, очень тяжело. Считается, что Холокост и антисемитизм случились из-за того, что Гитлер пришел к власти. Но на самом деле все наоборот — Гитлер пришел к власти потому, что существовал антисемитизм, он использовал антисемитизм , чтобы завоевать любовь народа. Он видел , как пришел к власти мэр Вены антисемит Карл Люгер , и понял , что ненависть к евреям — мощнейшая сила. Но признать это невероятно тяжело, потому что если мы признаем, что Холокост или погромы не были проблемой отдельно взятого периода времени в отдельно взятом месте , то тогда возникает вопрос , какое у нас будущее.
Это вывод , к которому пришел сионист Леон Пинскер здесь, в России. Он создал сионистское движение, сорок лет возглавлял его , живя в Одессе. Он думал , что если евреи будут эмансипированы , получат образование , перестанут говорить на идиш, выучат русский, снимут традиционную одежду , антисемитизм закончится. Пинскер основал журнал, читал лекции , занимался образованием и защитой прав евреев. А через сорок лет начались погромы.
Первые погромы 1871 года , которые устраивали образованные люди , русская интеллигенция. Они оказались самыми ярыми антисемитами и вдохновляли на погромы народ. Пинскеру было шестьдесят , когда он понял , что сорок лет своей жизни заблуждался. Представляете , какое мужество должно быть у человека, чтобы это признать? Тогда он понял , что единственное
приемлемое решение — это создание отдельного еврейского государства, в котором евреи будут сами строить свое будущее и не будут зависеть от других народов, от их доброй или злой воли , от настроения их правителей.
— Но тогда не получилось.
— Именно! Потому что когда он попытался убедить в этом европейское еврейство, у него ничего не вышло. Ему ответили обычной отговоркой , за которую евреи всегда цепляются: нет , это только такой исторический момент , просто евреев слишком много в этих местечках за чертой
оседлости , это раздражает местное население и тому подобное. То же самое происходило в Германии  , то же самое будет происходить и потом.
—  Однако создание Государства Израиль не избавило нас от антисемитизма. Нас теперь  ненавидят едва ли не больше.
—  Не больше и не меньше. Ровно так же , просто сейчас эта ненависть приобрела другие формы выражения. Но вы правы , Государство Израиль не защищает от антисемитизма. Зато Израиль может защитить самого себя. Вот в чем главная разница , и она огромна! Мы больше не зависим от защиты правителей других государств , которые могут в любой момент изменить свое мнение. А это происходит нередко,  и вовсе не потому , что они антисемиты —  просто им нужна поддержка народа. Сегодня они могут защищать евреев , а завтра им нужно заслужить доверие своего народа , чтобы прийти к власти или усилить ее — и тогда все меняется. Так происходило в истории не раз , вспомним хотя бы Россию или Испанию. Поэтому отличие нашего нынешнего
положения в мире в том , что у нас есть возможность самим за себя постоять.
—  Получается, что мы обречены на эту ненависть?
—  Не знаю. Это совершенно не значит , что мы должны опустить руки , что не должны этому противостоять. В мире очень много людей , которые прекрасно понимают, что антисемитизм — это чудовищно. Но есть и те , кто переворачивает ситуацию с ног на голову. Они теперь нас обвиняют в том , что мы нацисты , устраивающие новый холокост. Это к вашему вопросу о том ,
для чего мы говорим о Холокосте. Но это не значит , что мы должны молчать. Люди все разные, они по-разному думают и воспринимают реальность. Есть хорошие люди , есть плохие. Есть , кстати ,  хорошие люди, которые ненавидят евреев. К сожалению , антисемитизм — это незыблемая , неотъемлемая часть европейского сознания. И начался он задолго до христианства —  еще в Древнем Египте. Почитайте , что писали о евреях во времена эллинизма — это ведь мало чем отличается от взглядов нацистов. Ненависть существовала веками. И думать, что ее можно уничтожить , рассказывая о Холокосте или строя коммунизм , недальновидно и наивно. Мы не можем изменить мир и сделать его лучше. Не сможем изменить и психологию людей , а антисемитизм  —  большая часть их психологии.
—  Похоже , вы правы. У меня сейчас тоже складывается ощущение , что все мои попытки рассказывать в России про Холокост , погромы , антисемитизм ушли в песок. Потому что снова всколыхнулась эта волна , снова по телевидению и в печатных СМИ звучат антисемитские высказывания, снова эта карта разыгрывается.
—  То есть вы пришли к тому же выводу, что и Леон Пинскер. К счастью, вам
еще не шестьдесят лет (смеется).
—  Выхода нет?
— Почему же? Можно ассимилироваться , перестать быть евреем. И многие евреи просто исчезли , растворились в других народах. Но если человек хочет остаться евреем , ему придется признать , что покончить с антисемитизмом нереально . . . .