Алексей Копытько, экс-советник министра обороны Украины

Я сейчас вам расскажу про план перемоги [победы].

Главное, что ускользает: це ж було вже! [это уже было!] (с)

Восстановим некоторые нити, чтоб стал ясен контекст.

1. Публичная часть плана – это лозунги для широкой публики. Нормальные лозунги. Ожидать какой-то глубокой детализации – смысла нет. Формула мира и «план» — это стартовые переговорные позиции Украины.

Вскрики партнёров о необходимости «ставить реальные цели» в войне – это способ выдавить Украину со стартовых позиций на путь драматических уступок без всяких гарантий.

Партнёрам это комфортно, России это комфортно, а нам – нет. Это классическая попытка компромисса за счёт жертвы агрессии.

Украина может принять «реальные цели» только после реальных гарантий. Компромиссы наверняка будут. Но они должны быть под реальные гарантии.

Все танцы вокруг того, что именно партнёры готовы гарантировать. Беда в том, что они сами не знают, потому что у них выборы. Отсюда вся эта обстановка лёгкой недосказанности.

2. НАТО.

Президент вышел в Раду и в лоб озвучил тезис по НАТО. Значит, в Вашингтоне приняли решение до выборов никаких важных заявлений о НАТО не делать. Бормотание посла США при НАТО и перенос Рамштайна на ноябрь – тому подтверждение. Видимо, плохо влияет на выборы.

Краткая инвентаризация по НАТО выглядит так:

Украина имплементировала больше стандартов НАТО, чем добрая половина членов Альянса. В сугубо военном плане наша армия вышла на высокий уровень взаимосовместимости и хоть завтра может стать частью военной машины НАТО.

Опыт Швеции и Финляндии доказал, что ПДЧ не является обязательной частью вступления. Имеет значение только политическое решение.

В ноябре 2021 г. министр обороны Алексей Резников обозначил свою программу, которая строилась вокруг тезиса «НАТО де-факто». Поднимите материалы того периода – там всё есть.

Пока вызревает политическое решение, Украина должна была набрать необходимые кондиции. В военном плане они уже достигнуты.

Но всё это не имеет смысла без ответа на конкретный вопрос: зачем Украина Альянсу? Какую прикладную функцию будет выполнять наша страна в коллективной обороне против тех врагов, которых НАТО обозначает на средне- и долгосрочную перспективу?

Ответив на этот вопрос, станет понятно, какие вооружённые силы нужны Украине для решения задач и каких ресурсов это требует.

В мае 2023 г., когда в целом политически был закончен трек по западному оружию (было озвучено политическое решение по Ф-16), Минобороны разворачивалось под новую флагманскую задачу: вписать Украину в систему коллективной обороны НАТО. Для этого заранее (!) был проведён «огляд спроможностей» [обзор возможностей], чтобы разговор был предметным.

В мае 2023 г. на уровне оборонных ведомств Украина говорила с США о месте в коллективной обороне, показывала имеющиеся спроможности и выстраивала диалог об их развитии под задачи НАТО.

Проверьте: в мае 2023 г. в публичном пространстве начала появляться фраза Future Force Concept. Это образ ВСУ будущего. Именно как части коллективной обороны. Для обеспечения этих потребностей предлагалось закрепить долгосрочные программы поддержки украинской армии в бюджетах стран-членов Альянса. Плюс ЕС. И эта логика была воспринята.

В июне 2023 г. президент Украины в обращении к ВРУ обозначил необходимость разработки «Украинской доктрины», о которой уже как-то не вспоминают. Министр обороны Резников тогда развёрнуто обозначил часть МО в доктрине и ещё раз сделал упор на Future Force Concept.

Т. е. летом 2023 г. речь шла о месте в коллективной обороне. В сентябре 2023 г. на Рамштайне этот трек должны были закрепить. Однако в августе на арену выбежали швондеры, и этот трек был похоронен.

Поищите: после Рамштайна в сентябре 2023 г. глава Пентагона Остин по инерции озвучил и тему Future Force Concept, и поиск места в коллективной обороне. Но потом это всё из повестки исчезло. И свелось к истории «дай миллион, у тебя же много миллионов».

Сейчас, по сути, вернулись в май 2023 г.: место Украины в коллективной обороне и ресурсы под эту задачу. И это правильная идея. Её надо двигать.

3. Сдерживание.

Сейчас разные клоуны бегают по эфирам и голосят, что статья 17 Конституции запрещает размещение иностранных военных баз.

Военных баз – запрещает. А кружков военных энтомологов в размере армейского корпуса – не запрещает. И военные библиотеки, развёрнутые в эскадрильи, не запрещает. Если не вешать табличку «Военная база», то никаких запретов.

Люди почему-то забывают, что Конституция – это Основной Закон. В который можно вносить изменения, когда этого требует время.

Более того. Можно и до уровня изменений в Конституцию не подниматься. А внести в какой-то системообразующий закон определение «иностранной военной базы». Например: «иностранная военная база – это прямоугольный участок земли, окружённый зелёным забором, по периметру которого не менее трёх раз на иностранном языке написано слово х@#». Вот такое – запрещено Конституцией. А всё остальное – велкам.

В ноябре – декабре 2021 г. с иностранными партнёрами (и это есть в сети, можно проверить) шёл диалог о размещении в Украине декоративных военных контингентов в 5 точках: Харькове, Краматорске, Мариуполе, Херсоне и на о. Змеиный. Минобороны Украины предлагало разместить их без оружия. Это ж «библиотекари-энтомологи-метеорологи». Но под американскими, британскими и канадскими флагами. На что партнёры падали в обморок, потому что это ж страшная «эскалация»!
Сейчас прямо заявляется о размещении неядерного компонента сдерживания. Ну, так это нормальная идея. Без этого не обойтись. Вопрос «модальности». Нюанс в том, что даже думать об этом — по-прежнему «страшная эскалация».

4. Тема о недрах и совместных бизнесах (которые де-факто будут защищать военные контингенты) – это прагматичная часть, которая играет на логику вовлечения партнёров. Вопрос реализации…
Итого. Логика, отвечающая интересам Украины, сводится к обмену обязательствами и распределению рисков с партнёрами. Партнёры объективно не горят желанием брать на себя риски и обязательства. Ибо это комфортно – решать свои задачи за счёт и руками наивной молодой страны, находящейся в беде. Вот здесь – корень проблемы.

Пока остаётся непроговоренное пятно: а какую пользу коллективной обороне будет приносить Украина? Зачем ей платить? Зачем принимать из-за неё риски? Намёк на это в «плане» есть: украинские контингенты в Европе вместо американских. Но это далеко не полное описание всех возможностей Украины в противостоянии «оси зла».

Место в системе – стоимость – баланс рисков – обязательства – воплощение.

Вот это траектория победы. Если облечь её в реалии повседневности, то реально-идеальный вариант выглядит так:

• Прекращение огня прямо сегодня (или к Рождеству) по линии фронта, обмен пленными «всех на всех»;

• Мы ни от чего формально не отказываемся, санкции сохраняются;

• Вместе с РФ и партнёрами оговариваем правила сосуществования, частью которого является трибунал для военных преступников;

• Готовимся воспользоваться окном возможностей в будущем.

Пока до конца неясно, как подвести РФ к такому набору пунктов. Ибо они ещё могут наступать. Без усиления западом нашей военной компоненты не получится. Тезис о «справедливости» я воспринял как не «о границах 1991 года», а о балансе риски/обязательства с партнёрами. Это чистая прагматика. Как только здесь будет прогресс, начнутся реальные изменения.

В общем, я бы не спешил сильно ругать. Есть здравое зерно. Но ещё три недели все разговоры и заявления – просто разговоры и заявления.