Edward Reznik

С каждый днём становится всё труднее закрывать глаза на истинное положение вещей. Хочется обобщить всё, что на первый взгляд разрознено и не имеет отношения одно к другому.

Например, повсеместный и дружный саботаж со стороны международной бюрократии в помощи защищающейся Украине. В частности, якобы дурацкие, якобы нелогичные, якобы абсурдные запреты со стороны мировой бюрократии и ответных ударов по российской территории. А в начале войны дружный отказ мировой бюрократии дать Украине летальное оружие — тоже по причинам, которые только кажутся абсурдными.

Или, например, повсеместная и дружная травля международной бюрократией защищающегося Израиля. Или, например, повсеместная и дружная травля мировой бюрократией кого? Собственных местных бизнесменов, шельмование их в качестве врагов общества, новых «врагов народа», моральная оценка их в качестве алчных и беспринципных угнетателей. Они действительно могут считаться алчными и беспринципными, но они по определённым причинам просто не могут подвергаться моральным оценкам — так же, как не может подвергаться им дождь, который очень некстати нас мочит. Международная бюрократия отказывается видеть в бизнесменах создателей всего, что у бюрократии сегодня есть — включая бумагу, авторучки и компьютеры, с помощью которых бюрократия пишет свои законы против тех, кто всё это создавал, рискуя своими деньгами, благополучием своих семей, недосыпая ночами. Сюда добавлю и кресла, на которых базируются задницы международной бюрократии, а также еду, которая в этих задницах перерабатывается в две вещи — биологические отходы, а также в законы против тех, кто делает эти кресла и еду.

Сегодня западная цивилизация по собственной воле постепенно отказывается от тех ценностей, которые когда-то сделали её лидером мира и привели к успеху. К этим ценностям относятся свобода личности и индивидуализм. В недавнем историческом прошлом цивилизация сделала шаг от общинного выживания к индивидуальному, и очень на этом выиграла. В период общинного выживания основным экономическим организмом была многодетная крестьянская семья. Чем больше у тебя детей, тем ты богаче соседа. Такая семья была рабовладельческим микрообществом. Наиболее выгодной стратегией выживания было рожать больше, а потом растить и порабощать родившихся. Ребёнок становился участником экономики, то есть рабом, уже в 7 лет. А с 12 лет он уже рожал, то есть производил новых рабов. От этой модели, убивающей личность и её потенциал, общество постепенно сообразило перейти к более выгодной модели — индивидуального выживания. Гудйеар, Эдисон, Маск, Форд, Цукерберг, Гейтс, Брин — свободные дети своих городов, а не подневольные дети, порабощённые крестьянскими семьями, в которых они родились. До тех пор, пока подобные личности не подвергались моральным оценкам, это была эпоха расцвета индивидуального выживания. Порабощение теперь происходило уже не рамках семьи, а в рамках более сложных образований — бизнесов и фирм. Я теперь становился рабовладельцем уже не потому, что я, блин, просто папа, блин, и все вы повылезали из нижних частей меня и мамы, поэтому знайте своё место и заткнитесь.

Теперь, чтобы стать рабовладельцем, требовалась яркая идея, выдумка, энергия, самопожертвование. При этом, становиться рабом было не обязательно. Были альтернативы. В 1950-1960-м году простой американский плотник на получаемые от своего бизнеса деньги мог построить дом, купить машину, поднять и выучить четверых детей, а жена не работала и заботилась о доме и детях. Это и называлось американской мечтой.

Сегодня по сравнению с теми годами общество благодаря прогрессу несказанно разбогатело, но этот же американский плотник уже не может позволить себе ни дома (дом подорожал), ни четверых детей (растить дорого), ни неработающую жену. Дом он теперь арендует, жена работает, детей мало, и оба, к тому же, все в кредитах. Поскольку жена теперь всё время на работе, детей или нет вообще, или переданы в общественные станции воспитания, которые международная бюрократия превратила в станции промывки мозгов и приучению с детства держать язык за зубами.

Вторая альтернатива — не создавать семью вообще, жить в подвале у родителей, по пятницам встречаться с одинокой девушкой из соседнего квартала, которая тоже живёт у родителей, а после ласк с ней дружно ругать капитализм. Ругать капитализм, тщательно стараясь не обращать внимания на то, что главный капиталист и монополист, поработивший людей — это теперь международная бюрократия, государство. Налоги — это более выгодный бизнес, чем производить Кока-Колу или автомобили. Огромные массы одураченной западной молодёжи просто не понимают этого, не могут всего этого осмыслить, и потому ничего не могут с этим сделать. Их агрессия растёт, но международная бюрократия направляет их агрессивное мышление на борьбу с загрязнителями планеты (здесь провокатор и рупор — Грета Тумберг, которая по прекрасному замыслу бюрократии как раз не старуха), на борьбу с угнетателями палестинцев, на борьбу с расистами и капиталистами, а скоро и с велосипедистами. А международная бюрократия, владеющая всеми средствами массовой информации и образовательными учреждениями, то есть главный рабовладелец, стригущий со всех налоги, остаётся в тени.

Главный инструмент порабощения — страх, главный способ — сделать всех морально запуганными. Это делается в два этапа. Первый — международная бюрократия объясняет всем что такое хорошо, и что такое плохо. Второй этап — создание атмосферы страха, чтобы человек боялся, что его сочтут плохим. Что в этой ситуации делать отчаявшейся молодёжи? Выползать из родительских подвалов и протестовать? Но для этого надо объединяться. Но объединяться, это значит снова перейти к модели общинного выживания. Принять идеи толпы. Оглупиться вместе с толпой. Крушить и громить. Вести себя примерно так, как вела себя российская молодёжь в 1917-1918 году — солдаты, матросы, пролетарии, еврейская молодёжь из черты осёдлости. Почему в России в те годы накопилась такая огромная агрессивная энергия? Потому что бюрократия сдерживала развитие капитализма. Если бы не сдерживала, никакой революции в России бы не было. Но не сдерживать не могла. Потому что бюрократия смертельно боялась капитализма. Потому что чувствовала, что если придёт капитализм, бюрократии конец. Боялась примерно как сегодня. В тот раз бюрократия победила. Ценой той победы стал социализм, он же коммунизм, сто лет тоски, а также миллионы погибших. Сегодня бюрократия снова побеждает капитализм. Ей удаётся. И последствия будут те же.