Александр Иличевский. Две миниатюры

Что нужно, чтобы стать Нобелем? Проще простого и сложнее невозможного.

Для начала быть потомком крестьянина, женившегося на дочери ректора…

Изобрести фугасные мины, которые в течение все Крымской кампании будут облетать позиции англичан.

Разбогатеть на этом, вернуться в Стокгольм, начать опыты с нитроглицерином…

Укротить нитроглицерин кизельгуром, изобрести динамит. Затем проложить им Альпийский туннель и Коринфский канал, расчистить русло Дуная, взорвать подводные скалы гавани Нью-Йорка.

Осознать принцип многополярного мира, но переоценить политику: «Мои заводы скорее положат конец войне, чем мирные конгрессы. В тот день, когда две армии, лишь вздумав начать войну, смогут погибнуть полностью в самом ее начале, все цивилизованные нации содрогнутся от ужаса и отпустят своих солдат домой навсегда».

Изобрести электрический стул.

Влюбиться в Сару Бернар и спастись от нее по совету матери.

Влюбиться в умную нимфоманку, молодую графиню, дочь фельдмаршала и пацифистку; получить отказ.

Изобрести велосипедные шины и искусственный шелк.

Придумать премию и прочесть свой некролог в газете.

Влюбиться в юную глупую цветочницу и только через восемнадцать лет ее прогнать…

Создать нефтедобывающее товарищество братьев Нобель. Отстроить в значительной мере Баку, напоить город, посеять свет инженерной мысли и достижений по всему Апшерону, Кавказу, Поволжью… Обучиться восточной мудрости: «Неподкупны только клопы»… Знать твердо, что дорог на Апшероне нет, что все мелкие товары переносят мальчишки, а крупные — военизированная артель носильщиков, что все они производят адский гам, воюя между собой за клиента; что пресную воду покупают с ишаков-водовозов; что вместо лошадей, у которых от земли, пропитанной нефтью, портятся копыта, на тягле используются неповоротливые буйволы; что во избежание угрозы жизни не следует дергать за хвост верблюда, когда он спаривается с самкой… Решиться наконец на десяти гектарах пустыни, взятой в аренду у казенных крестьян села Кишлы, заложить Villa Petrolia. Увидеть в проекте парк и содружество домов в долине, пред двумя горами, живописно спускающимися к морю. Здания возвести из песчаника в мавританском стиле, в один или два этажа, в каждое окно, обращенное на восток или юг, поместить море; придать всем зданиям по всем этажам изящные просторные веранды. Пресную воду, ежедневно доставляемую с Волги, пустить в башню, откуда она распределиться по кухням, ванным комнатам, к фонтанам и бельведерам… Набить погреб этого инженерного фаланстера льдом, выломанным ледоходом из волжских торосов в апреле, оснастить ледник системой кондиционирования, пускающей по змеевику сжатый воздух для охлаждения и подачи в жилые помещения…

********************************

  Вот что такое творческие способности? — подумал я, вдруг отчетливо поняв, что все значительное, относящееся к созданию нового смысла, оно словно бы элементарно, очень просто устроено.

Однако для того, чтобы поднять эту лежащую у всех на виду монету, требуется прежде стать внутренне сложным.

Иными словами, охота на такие «самородки смысла» связана порой с нетривиальной внутренней (да и внешней) траекторией поиска. Следовательно, в процессе производства смысла происходит обмен сложностями. Ты свою сложность обмениваешь на простоту решения.

Отсюда можно догадаться, что при попытке взаимодействия меньшего с большим (например, очередная попытка «доказательства Бога») — это меньшее обязано быть сложным, чтобы случился захват простоты из большего. Хотя и невозможно проглотить яблоко, которое крупней твоей головы, откусить от него тоже бывает не просто.

Так в чем состоит данная интуиция? Она в том, что при творческом процессе субъект становится хотя бы на время объектом — происходит уподобление сложному познаваемому. Да, это отчасти значит, что при изучении астрофизики человек становится отчасти нейтронной звездой. И не только метафорически. Примерно то же происходит при влюбленности. Влюбленность — это точно совершенно творческий акт выбора — из огромного количества вариантов, отягощенных обстоятельствами. При этом осуществляется та самая двойственность — не то ты выбираешь из арсенала Всевышнего, не то тебя Всевышний отбирает из арсенала простоты. И, конечно, при влюбленности субъект-объектные отношения размывают свои границы с помощью обмена сложности. Что и требовалось доказать.