Марина Шаповалова

Наверно, мы сейчас переживаем последний кульминационный момент биографии национализма.

Думаю, он логически связан с «жизненным циклом» поствесфальского государства. Хочу надеяться, что это если не его агония, то непосредственный подход к ней.

Национализм как идея, рождённая Новым временем, прошёл уже все стадии от романтически-розового слюнявого младенчества с мелодичными колыбельными до старческой деменции, в которой он сам себя не очень помнит, впадая в несознанку. Говорит, что это не он в зрелом возрасте был кровавым маньяком-убийцей, сжигавшим и закапывавшим во рвы людей десятками тысяч в день. Это-де был нацизм, его брат-близнец, с которым у него ничего общего.

Он и правда сильно изменился за последние сто лет. С тех пор, как крепчал, наливаясь соками архаичной ксенофобии. Тогда ему нелюдем или кровником был любой инородец. Но, в середине прошлого века крови нажравшись от пуза, он теперь прикинулся безобидным старичком, требующим в этой мировой богадельне к себе уважения «за былые заслуги». Прогрессивных журналов, подсунутых ему санитарами, начитался и рассуждает уже исключительно в терминологии просвещённого этатизма: раньше-то бил чужаков прямо по морде прикладом, а нынче лишь требует документами отделять достойных от неполноценных.

С тех пор, как восставшим массам внушили, что они суть народы и истинные суверены, многое изменилось в отношении человека с государством. Вроде бы правители действительно стали зависеть от электоральных настроений – конечно, только в тех странах, где есть политическая конкуренция, и голоса избирателей реально учитываются. При этом за прошедшее столетие всеобщего избирательного права мы так и не выяснили, насколько это хорошо или плохо, хотя уже привычно ругаемся словом «популизм». С другой стороны, под имитацию выборов в странах, скажем так, с традиционными политическими культурами шулерским манером подкладывается ответственность населения за действия реальных узурпаторов власти. Что все прекрасно понимают, но желают делать вид, что это не так.

Между тем в большей части мира ещё недавно отродясь не было не только государств «вестфальского» типа, но кое-где и государств вообще. Кто и как всеми этими народами управлял – за пять минут не расскажешь. Но и без того ясно, что некоторых туземцев сильно бы огорошили присвоением им титула совокупного суверена, если бы они смогли понять, что сие значит. Так и живут с этим – без понятия. Другим и того не обломилось – их перед мировым сообществом представляют сакральные правители, а то и вовсе племенные вожди, но ответственности по приписке к государству с них уже ничто не снимает. Раньше их презирали как дикарей, некоторых даже в зоопарках выставляли на потеху благородной европейской публики. Нынче всё куда приличнее стало: всех признали людьми, но сортируют по государственной паспортизации – кого можно пускать в благополучные страны, а кому облом. Или палаточные лагеря без права на человеческую жизнь своим трудом. Нет, это не расизм, упаси Боже, как вы могли подумать! Но надо же как-то отделять своих от чужаков, которым рядом с нами не место? По паспортам как раз нормально: первому сорту все границы открыты, второму – в очередь!..

Этатистский национализм многое сам себе объясняет: ненавидеть другого человека по этническим признакам ужасно пошло и недопустимо, а по принадлежности к государству – самое то! Да так оно в матрицы доисторической ксенофобии вписалось, что уже кажется совершенно естественным, словно так и было, и быть должно. «Как это вы возмущаетесь, что мы вас ненавидим? – мы же имеем право, разве не понятно!»

А если вам и правда непонятно, почему всего-то сто с небольшим лет назад любой человек мог сесть на пароход и отчалить хоть на другой континент в поисках лучшего места для жизни, или пешком пойти в Иерусалим, ни у кого разрешения не спрашивая, и никого это тогда не удивляло, то это вы до сих пор не поняли, до чего дошёл прогресс. И что ещё впереди.