Ольга Бугославская

Оптимистичные рассуждения о судьбе пропагандистских проектов в кино, театре и литературе обязательно включают два пункта:

1. Деятель искусств, взявшийся обслуживать режим, неизбежно теряет талант (бог не Тимошка) и начинает производить халтуру самого непотребного качества, что предопределяет его дальнейший неуспех. Ведь публика ценит исключительно качественную и высоко художественную продукцию.

2. Тот же деятель, продавая душу дьяволу, берёт на себя обязательство лгать, вследствие чего враньё и фальшь проникают в его произведения, что опять-таки не может ускользнуть от взгляда принципиального и требовательного зрителя / читателя. А, по мнению публики, «художник должен быть правдив».

В качестве доказательств чаще всего приводятся провалившийся в прокате фильм «Свидетель» и не получивший широкого признания «Крымский мост».

Примеры заслуженных провалов действительно существуют, однако никакой закономерной и строгой зависимости между демонстративным обслуживанием власти и непризнанием, к большому сожалению, не существует. И главная ошибка оптимистов заключается даже не в исходных тезисах о неминуемой утрате божьего дара (бывает по-разному) или слишком очевидной и оскорбительной лживости, а в переоценке потребителя, которому приписываются избыточная тяга к правде и справедливости.

Обратимся к богатому советскому опыту. Этот опыт заставляет признать, что пропагандистское искусство, особенно кино, на определённом этапе имело ошеломительный успех. При этом в некоторых случаях качество успешных хитов вызывает большие сомнения. Особенно в сценарной части. Истории, которые составляют сюжет многих популярнейших советских кинолент, несут на себе печать самого тяжёлого и беспросветного идиотизма. Среди них – «Свадьба с приданым», «Девушка с характером», «Солдат Иван Бровкин» и «Иван Бровкин на целине» и тд. В первом случае невеста отказывается выйти замуж за жениха из-за того, что тот взял на себя слишком высокие обязательства в социалистическом соревновании и не обеспечил должный уход за агротехникой. Во втором – Валентина Серова едет из дальневосточного зверосовхоза в Москву, по дороге ловит шпиона, которого сдаёт пограничникам, а по прибытии начинает с высокой результативностью агитировать москвичей переезжать на Дальний Восток. В третьем – незадачливый сельский дурень Иван Бровкин отправляется на срочную службу в армию, откуда возвращается полностью преображённым и готовым к подвигам. Этот раскрывшийся потенциал он реализует в оренбургских степях, где поднимает целину под руководством партработника, начавшего карьеру в 30-е годы. И тд и тп: «Сказание о земле сибирской», «Падение Берлина», «Гость с Кубани», «Доброе утро», «Обыкновенный человек»… Пропагандистская глупость во всех этих случаях доведена до сияющего, завораживающего совершенства. Однако зрителя это почему-то не только не отпугивало, но как будто даже, наоборот, привлекало. Страшно сказать, но все эти образцы беспримесной и лобовой пропаганды до сих пор числятся в разрядах «Любимое кино», «Золотая коллекция» и тд. Отмечу, что в некоторых пропагандистских картинах содержалось хотя бы что-то, за что можно зацепиться. К примеру, в нарочито лубочных «Кубанских казаках» всё-таки была удачная пара главных героев – Ладынина и Лукьянов, присутствовали голливудская зрелищность и музыкальные хиты. А в той же «Свадьбе с приданым» зацепиться при всём желании абсолютно не за что. Пельтцер в эпизодической роли и зажигательная, но глупая (сделаем большую скидку) песня «Я работаю отлично, премирован много раз» — вот и весь багаж. Этого очевидным образом мало для того, чтобы вытащить из болота этого ужасно толстого бегемота.

Излишне говорить, что все эти кина фальшивы до зубной боли, но для чистоты эксперимента отделим фальшь от качества и рассмотрим хороший в художественном отношении и при этом крайне сомнительный с точки зрения, условно говоря, правды жизни фильм «Чужая родня». Деревенская девушка Стеша (Нонна Мордюкова) разрывается между родителями-единоличниками, сопротивляющимися коллективизации, и молодым мужем (Николай Рыбников), страстным приверженцем колхозного строя. Рыбников, олицетворяющий новую жизнь, обаятелен и неотразим, Мордюкова как всегда гениальна, «враги народа» — недалёкие злобные жлобы, лежащие неподвижным бревном на пути прогресса. Новизна и молодость берут своё, но отсталым кулакам и собственникам никто, разумеется, не причиняет здесь никакого вреда. Их наказывает сама жизнь, лишая человеческого общения и оставляя наедине с накопленным в сундуке богатством. Не поняли вовремя узколобые скупердяи, что не в деньгах счастье – в этом их единственная и при этом ими же самими созданная проблема. Всё очень выразительно и действительно хорошо сделано и сыграно (реж. Михаил Швейцер), но есть один момент: картина оправдывает раскулачивание и порочит его жертв. Фильм снят в 1955 году, когда, по идее, память о коллективизации должна была оставаться ещё живой, а реакция острой, но это, тем не менее, никак не повлияло на популярность фильма и силу народной любви.

Высокий спрос на пропагандистские фильмы в советское время иногда объясняют тем, что эти самые фильмы, рисовавшие, в соответствии с принципом соцреализма, «не то, что есть, а то, что должно быть», морально облегчали людям тяжёлую жизнь – «качали кислород измученному народу», как сказал однажды Сергей Соловьёв. Иными словами, отвлекали внимание от того, на что не хотелось смотреть и о чём не хотелось думать. Но для удовлетворения этой потребности могло бы хватить и тех картин, в которых идеологическая составляющая была сведена к возможному на тот момент минимуму. «Сердца четырёх», «Небесный тихоход», «Весна» и тд содержат необходимый набор пропагандистских штампов, но эти штампы, что существенно, оттуда можно легко удалить без ущерба для содержания. А содержание сводится к вечному комедийному сюжету о двух парах влюблённых, подробно разработанному Вильямом нашим Шекспиром. Во всех этих лентах, разумеется, присутствует прославление и советской науки, и советской армии, и советского искусства и тд, но в конечном счёте эти истории не про армию или партийность в литературе, а про любовь. А, например, в «Свадьбе с приданым» всё наоборот: любовную историю оттуда убрать можно, а колхоз нельзя, потому что это кино не про любовь, а про колхоз. То же самое относится к Бровкину и т. п. И публика с удовольствием смотрела именно про колхоз.

Поэтому я бы не стала пророчить Богомолову или Машкову всеобщее презрение и тотальный провал. У них вполне может найтись много искренне благодарных зрителей.