БОРИС ХЕРСОНСКИЙ / ПАВЕЛ РЫЦАРЬ

Борис Херсонский

Человек вошел в историю, как слон в посудную лавку,
подымает хобот, трубит, топчет тарелки и чашки.
Человек напился крови, но просит добавку,
вернее, требует — с детства у него такие замашки.

Это ж надо! Снизу вверх глядит начальственным взором,
и глаза подернулись кровавою пеленою.
Но цыганка ему нагадала — умереть под забором.
Даже если этот забор будет кремлевской стеною.

Хорошей стеной, начиненной советскими мертвецами,
в урнах стальных, наполненных  прахом из топки.
Беда, что с детьми случится то же, что и с отцами,
век им расхлебывать кашу из его черепной коробки.

Павел Рыцарь

пойти ль на двор расслабленным да голым
как сызнова — бесхитростен и млад
над головой парит почтовый голлум
льнут ко стопам семь аспидных прохлад

жжёт солнце с постоянством скифской бабы
прян сеновал
есть вишня при окне
и всё бы — зашибись — кабы не КАБы
кабы не каин в братья придан мне