ЛЕНА БЕРСОН / АЛЕКСАНДР ГАБРИЭЛЬ

Лена Берсон

У нас темнее и слаще сливы, красней черешня
На даче, там, где герои вечно за что-то гибли.
А что за воздух!
– Да где у нас-то?
– Ну как? В Египте.
– Да мы же вышли!
– Мы точно вышли? И я?
– Конечно.

Я помню, как паковала сумки с мечтой поспать бы,
Как на таможне губастый парень, такое быдло,
Больному папе сказал: «Жидочки», швыряя паспорт,
Как папа трясся… А что мы вышли, прости, забыла.

Чтоб турникеты, стена, решетка, черта, граница.
Мы все пространство у нас в Египте оградкой метим,
Но если хочешь, допустим, раньше покончить с этим
То смертью можешь (не то что жизнью) распорядиться.

У нас такие рождались люди!
– И что?
– Легли вот.
Сирень над ними для сантимента, святое место.
Но, знаешь, если меня разрезать, найдёшь Египет,
И никакой от него свободы, ни сантиметра.

А что ж тогда, вытирая щеки друг другу, выли?
Зачем просили перед дорогой детей усесться?
Но если ты говоришь: «Мы вышли», допустим, вышли,
Какой осколок относит кровью все ближе к сердцу?

Александр Габриэль

думаешь выйдя во поле
в марево тёмной хтони
наш самолётик в штопоре
наш пароходик тонет

мир словно голем мейринка
что приключилось с нами
море ушло от берега
верный симптом цунами

боже какая лажа то
к точке бы запятую
прожито но не нажито
прожито но впустую

всё что ты сделал вычеркни
стадии все и фазы
падают слов кирпичики
в хилый фундамент фразы

и не понять заранее
как без глоточка виски
перевести дыхание
с русского на английский