Дмитрий Быков

Там от меня сегодня, видимо,
Осталось нечто вроде тени.
Ни возмущения, ни вызова —
Сплошные жалобы и пени.

Он бродит, морщась и постанывая,
Среди заснеженного ада —
Там, где жилье мое оставленное
И догнивающая «лада».

Он пребывает, бедный выродок,
В утробе недогосударства,
Какому ни украсть, ни выманить
Меня отсюда не удастся.

Но тень моя, беззвучно сетуя,
Не утешаясь и не старясь,
Безжизненная и бессмертная,
У них в заложниках осталась.

…Закрыты все его издания,
Уехал весь его читатель —
Он это чувствовал заранее,
А потому копил, не тратил.

Он щурится, немой, трясущийся —
Я вздрагиваю, чуть представлю,
Как над бессильной этой сущностью
Там учиняют суд и травлю.

Он шлепает по жидкой челяди,
По заболоченному морю,
Над ним глумятся эти нелюди —
А думают, что надо мною.

Отверженный от взора Божьего,
Он чахнет в панике бездельной,
И до меня доходит дрожь его
И отравляет ночь и день мой.

Он ежится в постельной вмятине,
В ознобе просыпаясь в девять,
И ходит на могилу матери —
А что еще ему там делать?