АЛЕКСАНДР ГАБРИЭЛЬ / ВСЕВОЛОД КОНСТАНТИНОВ

Александр Габриэль

Все люди равны? Ты где-то об этом слышал.
Найти бы зерно значенья в словесном вздоре…
Ведь явно же формой черепа ты не вышел —
докажет любой ариец. Арийцев — море.
Они подойдут с линейками, лбы наморщив,
оценят, как будто повар — прожарку стейка…
А после — ударят всей огневою мощью,
и дом твой сожгут, где ты и твоя семейка.
Традиция! Не уйти от таких традиций,
обряды сии давно населили сушу.
И взмоет душа в слепящую высь, как птица…
А может, не взмоет. Кто ж её знает, душу?
И нечего впредь рождаться с таким уродством;
в кустах ежевики нечего делать сливам…

Ведь в целом-то мир устроен легко и просто.
Один только ты мешал ему быть счастливым.

Всеволод Константинов

У пограничника Синая,
Как грамота берестяная,
Мой паспорт свёрнут в пятерне.
Куда я, по какому делу?
Не знаю. Кажется, я еду
Включить включатель на стене,

Чтоб осветились листья пальмы,
Покрашенный бетон купальни,
В глазах собаки интерес,
Двух богомолов частный ужас,
Чтоб та, куда я еду, пустошь
Казалась веселей с небес

На огонёк один… Не повод?
Тогда я расскажу про холод.
Пришли бездомные года.
И я, переходя границу,
Не думаю, что возвратиться
Мне есть зачем и есть куда.

Там, где я жил, гуляет злоба,
Распространившись от микроба,
Невиданных достигла масс.
И мы, бегущие оттуда,
Рассчитываем лишь на чудо,
Что эта дрянь ещё не в нас.

У каждого своя пустыня,
Где мы утрачиваем имя.
Кому тут важно кем ты был?
Ты станешь тем, чем раньше не был:
Улыбкой, состраданьем, гневом —
В соцсети эмодзи любым.

Исчезнем мы без интернета.
Но так честней, чем видя это
Чумное шествие в окне,
С брезгливостью задернуть штору, —
Мы отходили в эту школу
В ней аттестат дают к войне.

На ленте все мои пожитки,
На сердце все мои ошибки —
Скрывать мне нечего, но боль
Стыда, не знаемую прежде,
Как куклу, как комок в одежде,
Не разворачивать позволь.

Мне б только капельку простора
И вида самого простого,
Чтоб солнца зимний паучок
Всё дольше пробегал по сферам,
А я б сидел с секундомером
И вел бессмысленный учёт…

И всё сбылось. И всё вернулось.
Безлюдный берег, старость, юность.
Бегут ко мне, клубясь, дымя,
Собаки тощие, как змеи.
Не знаю я, что на уме их.
Какая долгая земля.