***
Страшно видеть небо в артобстреле,
телефонный номер набирать.
Неужели всё на самом деле?
Всё на самом деле – понимать.
Всё перед войною отступает:
нежность и земная красота,
сапогом на горло наступает
чёрная пустая немота.
Где, когда и на каком мы свете
на бегущей в никуда строке
«их пытали зверски перед смертью»
заживо читаем в столбняке.
***
Беспомощность… Вот что изводит так.
Охота в стену вбить кулак,
почувствовать живую боль в руке,
заплакать, заскулить, завыть во мрак
о пустяке, о синяке.
По телефону дочь: «Их всех убили!» –
кричит, захлёбываясь. Ночь темна.
Мне лишь оцепенение по силе,
взгляд в темноту за створками окна.
***
И вновь картина, сердцу дорогая:
река в разливе, вязнут камыши,
две лошади у белого сарая
в осенней остывающей глуши.
Две лошади видны потусторонне:
гнедая и высокий вороной,
и всё течёт, качается в затоне
с ветвями вместе, вкупе с вышиной.
Возможно, за пределом этих буден
лежит большая синяя вода,
откуда с берегов иных мы будем
яснее видеть прежние места.
И в этом нескончаемом потоке,
когда прольют туманы молоко,
поднимем лица в сизой поволоке
и жизнь споём просторно и легко.
Катя Капович. Три стихотворения
***
Страшно видеть небо в артобстреле,
телефонный номер набирать.
Неужели всё на самом деле?
Всё на самом деле – понимать.
Всё перед войною отступает:
нежность и земная красота,
сапогом на горло наступает
чёрная пустая немота.
Где, когда и на каком мы свете
на бегущей в никуда строке
«их пытали зверски перед смертью»
заживо читаем в столбняке.
Остальные два стихотворения читать в блоге.