Катя Марголис

Я думаю о слове «воля». Слово-море. Слово-поле. Слово-сила и простор.

Человек наделен свободой воли. Воля есть одновременно свобода и сила принимать свободное решение, исходя из своего внутреннего человека— из представления о добре и зле, о вранье и правде, об ответственности и страхе, о поступке, о любви и хрупкости, о будущем, о многом другом. Свое собственное решение.

Человек не живёт вне своего тела. Тело и есть я. Человек не живёт вне своей личности. Личность и есть человек.

«Не по своей воле» пишут то там , то тут о мобилизованных убийцах. То же пишут об актерах и учителях. О директорах и дирижерах. О ком угодно. Я не понимаю. Честно не понимаю.

Невозможно пойти чужими ногами или протянуть чужую руку. Как можно принять решение не по своей воле?

По своей. Из страха (за себя или за близких), из нищеты, из убогих представлений, из предосторожности. Но по своей. И возможность сказать «да» или «нет» есть у каждого— взвешенная против возможных последствий.

Смотрю на перемещающиеся по снежному листу чужой земли черные точки-запятые чьих-то единственных жизней, покорно идущие убивать, чтобы быть убитыми. И не понимаю. Через несколько минут на экране всполох взрыва. Запятые навсегда стали точками. Всё. Больше они никого не убьют.

Читаю буквы кириллицы, знаки препинания и препирания у соплеменников. И опять не понимаю, хоть написано на моем родном.

Пришлось. Случилось. Заставили. Вынудили. Послали. Это про жизнь даже не на фронте, а в мире, где война за кадром собственной ответственности. И все эти помещенные вовне локусы контроля— не под дулом автомата.

Безличность. Без личности.

Как жить вне тела? Как жить вне воли?

Зато с вольницей всё отлично. От ковида до правил дорожного движения всё это придумано для других. А мы айда на кривой козе. Пока сверху не окликнут. Мама, учительница, начальство. Инфантилизм. Все регуляции идут извне, а не изнутри.

Наверное, поэтому не устаю изумляться и разнообразию органов, которыми люди читают написанное черным по белому.

Не глазами и мозгами, как предназначено. И даже не грубым расхожим местом (не люблю это выражение). Читают удобством и комфортом, читают охранительством собственных представлений, читают самозащитой, боязнью, читают комплексами, читают партийностью и принадлежностью, читают обидами, завистью, читают мелочностью и мстительностью, вчитывают неоднозначность в простые вещи, читают в своей голове, а не в тексте. Читают вслух, но про себя. О себе, про себя, через себя.

Наверное, поэтому такую ярость вызывают любые тексты-суждения. Откуда-то явилась идея, что на этическое суждение нужно некоторое (приобретенное по непонятным и расплывчатым критериям ) моральное «право». Однако такое суждение есть не право и даже не только обязанность. Этика, работа совести—неотъмлемая часть любой жизни, органическая часть человеческой ткани. На неё не нужно права. Это дар, нуждающийся однако в развитии и взращивании с детства. И потому бессмысленно реагировать на написанное суждение как на предписание. Это голос извнутри, а не извне.

Наверное, поэтому и внешнее суждение в отсутствии собственной воли и при размазанных ценностях и принципах (но со свербящей совестью) ощущается как о-суждение и встречает у многих экс-соотечественников вне зависимости от среды обитания такую почти физиологическую реакцию и желание немедленно дать отпор Желание отмазаться непременно ведёт к желанию вымазать.

О чем говорит? Об инфантилизме и травме. (Подробнее о «вымазать» есть и тут: https://novayagazeta.eu/amp/articles/2022/12/05/detdom-rossiia).

Корень свободы в воле.

Разлившийся на всю страну (и угрожающий всему миру) менталитет ГУЛАГа, въевшиеся в слова и сознание лагерные представления и тюремные метафоры, удивительное в своей безнадёжной откровенности выражение «На воле».

Зоопарки упраздняются на наших глазах. Это варварский анахронизм. Что уж говорить про людей. «На воле»— это нормальный мир, где твоя воля определяет по возможности твою жизнь.

А там, где не определяет, где ты жертва обстоятельств или заложник обязательств— воля дана на осмысление и честность..

Опыт мы не выбираем. Обстоятельства и эпоху тоже. А вот как отвечать на них, как осмыслить любой опыт и как жить с ним дальше— вопрос, обращенный к каждому.

Художник или писатель, врач или водитель— разницы никакой.

Но делать вид, что выбора нет— не честно. Он есть до последнего вздоха. Цена разная. Вплоть до. Но минимальная цена любого этического выбора — почти всегда неудобство. Иногда жертва. Иногда катастрофа. Но если выбор в пользу удобства и внутреннего комфорта, в сторону интересов и «как нам лучше», то он рано или поздно непременно будет потревожен.

И ярость реакций только безжалостней и саморазоблачительней обнажает внутренний этический вакуум. Где «всё сложно и всё можно, если удобно».

Воля к жизни. Воля к красоте. Воля к счастью. Воля к победе.

А теперь я пойду открывать выставку VERT-ORANGE (Magazzino Gallery, Palazzo Contarini-Polignac). Совсестную выставку с моей коллегой-художником и старшей дочерью Роксаной Кенжеевой (Roxana Kenjeeva) (https://roxanakenjeeva.com).

Нет, неCosmoscow и прочие гламурные шоу, призванные «утешиться», «забыть об ужасе», «поддержать «своих», «потусоваться».

А ту, которую считаю сейчас нужной и возможной—продолжающей то, о чем пишу и на чем стою. Выставку от первого лица.

Потому что искусство— не десерт, а хлеб. Не забава и досуг, а слово и дело. Иногда даже больше. Но это особое благословение. И нам не дано предугадать. Дано просто делать.

Сегодня вечером к нам придут венецианцы. Придут англичане, французы, русские, турки, американцы, немцы, шведы. Придут украинцы.

Украинские друзья, знакомые, представители диаспоры, вынужденные переселенцы (чем дальше, тем меньше мне нравится слово «беженцы»).

У тебя сын на передовой. У тебя дочь просидела в подвалах. У тебя больше нет дома. Ты в одиночку помогла десяткам. Твоего брата только что освободили из плена после многомесячной неизвестности. У тебя неделю назад ракетой убило подругу. Тебе. наконец. удалось привезти маму из освобожденного после оккупации города, у тебя обстреливают соседей прямо сейчас. Сколько «ты» на этом небосводе. Сколько дыр и зияний. И сколько сияния одновременно.

Нет никаких далёких «их», «они», «у них». Есть множество «ты». Живых люди, имеющие глаза и уши. Умеющих смотреть и слушать.

Люди воли в любых обстоятельствах. Не жертвы. Вольные люди.

Вы — пример.

А наше дело — делать свое дело не вопреки, а благодаря. Чтобы помогать вам победить наше зло.
Напоминаю, принты с любых работ военной серии идут на помощь ВСУ. Их можно купить на выставке и заказать онлайн.

Подробности тут:

https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=5691894344191817&id=100001139226342